Притворись моим парнем

Она планировала оставить записку в номере, вторгнуться в пространство Харпер и тем самым показать, на что способна. Но, оказавшись внутри, поняла, что может получить гораздо больше выгоды из этого посещения и заставить богатую наследницу еще сильнее понервничать. Она открыла самую большую сумку и принялась в ней рыться. Большая часть одежды висела в гардеробе, и в сумке осталось только нижнее белье и несессер от Луи Виттона с украшениями. Бинго. В основном бижутерия, но в одном из кармашков обнаружилась пара бриллиантовых серег, по меньшей мере по одному карату каждая. Их она положила к себе в кошелек вместе с сапфировым ожерельем, рубиновым браслетом и аквамариновым колечком. Кроме ожерелья, все было усыпано бриллиантами. Мило, но она ждала большего. Возможно, самое дорогое осталось дома?

В другой сумке — видимо, принадлежавшей Себастьяну — нашлась пара симпатичных запонок с золотом и изумрудами в бархатной коробочке и старые карманные часы. Не нужно было быть ювелиром, чтобы примерно оценить улов и понять: он восполнил значительную часть суммы, которую Харпер ей задолжала. Для начала уже что‑то, а по возвращении домой она узнает точно у оценщика.

Похоже, Харпер просто не хочет подумать своей головой. Даже при беглом осмотре гардероба она заметила несколько дизайнерских нарядов, которые можно задорого продать. Как и сумочку от «Hermes», за такими в очередь записываются. Да даже несессер, в котором она хранила ювелирные украшения, стоил несколько сотен долларов.

В отличие от Харпер в ее гардеробе не найдешь ни одной дизайнерской вещи. Впрочем, она и не притворяется богатой, так что ей этот цирк ни к чему. И уж если избалованной принцессе удалось раздобыть все эти вещи, чтобы обмануть друзей и семью, то она и деньги сможет найти.

Ей отчасти даже хотелось раскрыть тайну Харпер, показать всю степень ее падения. Ей не понять, что такое действительно быть бедной, она просто пыталась свести концы с концами до следующего платежа, пока все снова не наладится. Да люди за всю свою жизнь не видят такого количества денег, что она уже потратила, не говоря о будущем наследстве.

В мире были и худшие вещи, чем бедность. Можно ли к ним отнести ничтожность? Лживость? А может быть, воровство? Смешно. Это не кража, скорее возмездие. А если она получит что‑то от этого, то просто бонус за успешную работу в качестве орудия судьбы.

Она снова осмотрела аккуратную и элегантную комнату с шоколадками на подушках. Внезапно ей пришла мысль совершить небольшую перестановку. Оживить пространство.

Устроив в номере хаос и выбившись из сил, она оставила на ночном столике припасенный конверт.

Себастьян наслаждался долгим днем путешествия по ирландским землям. Ирландия производила впечатление тихой и мирной страны, где можно просто сидеть и наслаждаться атмосферой. Хороший выбор для отдыха, да и врач бы наверняка одобрил. Никаких гудящих такси и агрессивных нищих, только старые исторические места и дружелюбные люди, у каждого из которых было что рассказать.

И только присутствие Харпер разрушало всю картину. От ее близости, от аромата духов пульс учащался. Временами она что‑то говорила ему, касалась колена или игриво целовала. Их отношения стали настолько размытыми, что сложно было понять — это поцелуй от истинных чувств? Или игра на публику? Впрочем, об окружающих можно не беспокоиться, свадьба уже завтра, а с ней и скорый отъезд в Америку.

Что же тогда происходит?

Себастьян попытался сосредоточиться на своих записях. В аббатстве он увидел статую в доспехах, которая подарила ему вдохновение и новый взгляд на протезы. Этого было достаточно, чтобы потерять весь интерес к старым церквям и снова сосредоточиться на работе.

— Ты даже не слушаешь.

— Что?

— Словно витаешь в облаках. Ты слышал хоть слово из того, что я сказала?

— Нет, я сосредоточился на работе.

— Я так и подумала. Что это?

Он вздохнул и посмотрел на грубый набросок, которому предстояло еще много правок, прежде чем он превратится в чертеж первоклассного оборудования.

— Однажды это может стать роботизированным ножным протезом от «Биотеха».

— Ты над этим обычно работаешь?

— По‑разному. Нашим первым успешным продуктом был протез руки. Тогда это многое изменило в жизни пациентов, но сейчас технологии продвинулись еще дальше. В последнее время мы использовали 3D‑печать, чтобы подлаживать оборудование под пациентов. Раньше они не могли себе этого позволить, поскольку страховка не покрывает этих расходов. Теперь жизнь людей, оставшихся без легких, стала гораздо более комфортной.

— Ты много работаешь с солдатами?

— Да. Мы также работаем со случайными жертвами или людьми, родившимися со множественными нарушениями. Это только часть нашей работы, мои последние проекты ориентированы на парализованных. Если я смогу разработать удачный прототип — достаточно недорогой для производства, — это сможет изменить жизни тысячи людей, прикованных к инвалидным креслам. Набросок — часть этого проекта.

Повисло молчание. Себастьян повернулся к Харпер, которая смотрела на него.

— Что?