Притворись моей

– Сегодня, – сомневаюсь, потому что и сама не уверена. – Наверное.

– Прекрасно. Встретимся в семь. Адрес сброшу сообщением, чуть позже.

И всё. Выключается. Никакого согласия от меня не дожидается. Банально ставит перед фактом.

Как же знакомо…

Но без пяти минут семь я правда приезжаю туда, куда сказано. Юрий привозит. Оказывается, всё то время, что Глеб отсутствует рядом, водитель дежурит в коридорах больницы, условно присматривая за мной. И это вселяет в мою душу пусть и маленькую, но всё-таки надежду. Даже несмотря на то, что мужчина наотрез отказывается отвечать на все мои расспросы о том, где и что делает сам Филатов.

– Подождёте здесь? – предлагаю ему, прежде чем покинуть салон.

Он молча кивает. Я выбираюсь на улицу.

А выбор места встречи, признаться, удивляет!

Мозаика из метлахской плитки на полу, фактурная штукатурка, барельефы и потолочная роспись среди небольших низких диванчиков пёстрой расцветки… Чайхана. Даже кальянная имеется. Не то, чтоб у меня были какие-либо предубеждения насчёт восточной кухни, просто само присутствие чопорной, слегка высокомерной матери наследника «Галеон» в заведении подобного рода, лично в моих глазах – истинный разрыв шаблона. Впрочем, это мне только поначалу так кажется. Ведь её нет. Я занимаю свободное место, жду минут десять, напряжённо пялясь на экран своего телефона, а потом…

– Привет, сестричка! Кого-то ждёшь?

Отрываюсь от своего занятия по изучению тёмного экрана и поднимаю голову, удивлённо разглядывая подсевшую рядом Аришу.

– Ты что здесь делаешь?

Близняшка беззаботно пожимает плечами.

– Очевидно, то же, что и ты, – проговаривает беспечным тоном. – Нина Анатольевна позвала.

Которой, к слову, на горизонте так и не объявляется. Абонент и вовсе недоступен, стоит всё же набрать номер…

– И зачем она тебя позвала? – возвращаю внимание к близняшке. – Когда ты с ней вообще успела познакомиться и договориться? – откровенно не понимаю.

– Дай-ка подумать, – изображает обозначенное, демонстративно уставившись в потолок. – За тобой гнался какой-то маньяк. Ты попала в аварию. Филатов послал тебя куда подальше и свалил, оставив одну, беременную, в больнице, – принимается самозабвенно перечислять, показательно загибая пальцы. – И это с твоим-то здоровьем! А ты даже разговаривать со мной не хочешь. Закрылась. И что, по-твоему я должна была делать? Смириться? – укоряет. – Бросить тебя? Оставить всё, как есть? – умолкает, но только потому, что наше общество разбавляется появлением официантки.

Девушка в разноцветной тюбетейке оставляет на нашем столе меню и небольшой глиняный чайничек с парой пиалок.

– Горячее подадут через несколько минут, приятного вам вечера, – склоняет голову.

– Но мы ничего не заказывали, – хмурюсь в ответ.

– Не волнуйтесь, всё оплачено, вместе с бронью столика, – лучезарно улыбается, прежде чем удалиться.

– Хм… – озадаченно пялюсь на горячий чай и наполовину наполненные пиалы.

Выходит, мать Глеба заказывает столик, ужин на двоих, а сама не приходит, да и не собирается вовсе.

Чего тогда добивается?

А добивается она, как оказывается…

– Вот, – заговаривает заново Ариша, открывая свою сумку, доставая оттуда файл с какими-то документами. – Утром курьер привёз. Чтоб ты подписала, – протягивает бумаги мне.

Не просто бумаги. Соглашение. Финансовое. Суть которого проста, как прописная истина. Я получаю весьма внушительную сумму и не имею больше никаких притязаний к Глебу Филатову.

– Ты должна сделать аборт, Варя. Это самое разумное решение. Откажись от этой безумной идеи, – подтверждает мои худшие предположения сестра.

Кислород в лёгких моментально превращается в желе. Застревает. Давит на грудь. Мешает здраво мыслить.

– Так вот почему она тебя отправила, – шепчу едва ли разборчиво, как только до меня доходит вся соль созданной подставы. – Ей бы я сразу отказала.

– Не ей, – мягко противопоставляет Ариша. – Договор на имя Глеба. Он отказывается от тебя и от ребёнка, понимаешь? Не хочет тебя больше видеть. Не нужны вы ему.

Желе из воздуха во мне, ко всему прочему, начинает нагреваться, превращаясь в безжалостную лаву. Так неумолимо печёт и болит, плавит мои внутренности.

– Может, договор и на его имя, – пальцы сводит судорогой, когда я перелистываю предпоследнюю страницу адового соглашения. – Но его подписи здесь нет.

Слышится усталый вздох.

– Это пока нет. Но будет. И ты, и я прекрасно знаем об этом, иначе бы никакое соглашение никто не составлял вовсе. Его подпись – всего лишь формальность. Такие, как Филатов, курьерской службой свои многомиллионные подписи не раздают. За тобой решение. А он свой выбор уже сделал. Он в Америку возвращается. Один. Если уже не улетел. Ты его когда в последний раз видела? Он же даже разговаривать с тобой не желает. Как и видеть, – упрекает близняшка. – Не получилось. Ты попыталась. Но не получилось. Прекрати упрямиться. Это хорошая компенсация, Варя. Поможет начать заново. Подпиши. Прошу тебя, давай жить дальше. Не делай хуже, чем есть.

В её словах есть доля рациональности.

Однако…