Пришелец

Словно в подтверждение этих слов Дэйва, и впрямь их тюрьма на колесах внезапно остановилась. И вскоре после того, как своим усталым шипением тормоза отчитались о честно выполненном долге, раздался лязг отпираемых на фуре замков.

После чего яркий свет наступившего дня ворвался в двери, широко распахнутые водителем. И он сам продиктовал своим неофициальным пассажирам дальнейший план их действий.

— Выходите! — скомандовал шофер, подставляя им для удобства легкую алюминиевую лестницу. — Приехали!

Пассажиры, можно сказать, вновь появившегося в системе логистики «грузового класса» тут же последовали полученному указанию.

И уже не ожидали ни чьих указаний. Сами знали, что делать каждому, когда оказались на твёрдой почве. Почти синхронно принялись сбивать со своей одежды клубы цементной пыли.

А вот после этого можно было и оглядеться по сторонам, чтобы оценить место, где оказались совсем не по своей воле. К тому же, прихорашивание от цементной пыли сыграло им всем на руку. Так как, за этим занятием глаза членов экипажа «Каравеллы», немало времени просидевшего в могильной темноте автомобильного прицепа, окончательно привыкли к дневному свету и подарили всю ту информацию, какой очень не доставало в новой, кардинально изменившейся ситуации.

Правда, радоваться, как и предрекал ранее Дэйв, было нечему. Уже и потому, что их взорам предстала опять тюрьма. Только уже не прежняя, с фигуральной подоплёкой, вроде той, что называли по дороге, имея в виду грузовой отсек автомобиля. А самая, что ни есть настоящая — с высоким бетонным забором, толстыми, красной кирпичной кладки, стенами, и даже надёжными стальными решетками на окнах.

Правда, к их приезду все вокруг го верило о панике, царящей в этом мрачном заведении.

Туда и обратно из распахнутых ворот сновали какие-то люди. Они все стремглав выполняли команды пожилого господина с мегафоном в руке, который выглядел за главного распорядителя работ.

Но вот он повернулся в сторону грузовика. Заметил, помятых и присыпанных пылью чужаков. Без тени сомнений в том, что ему беспрекословно подчинится и этот, только что прибывший контингент исполнителей приказов, он величественно поманил их к себе ладонью, обтянутой, несмотря на летнюю жару, тонкой лайковой перчаткой. И сделал это настолько естественно, что все трое бывших космонавтов, не стали сомневаться в полномочиях важного незнакомца и тут же ему повиновались.

Только отдав немой приказ, тот словно забыл о нём.

И не удосужился порицаниям, поскольку в то время он был снова занят другим неотложным делом. Пока приехавшие штатские господа шли к нему на встречу, делая шаги по двору мрачного заведения, заваленному какими-то ящиками, металлическими баллонами, змеящимися пожарными шлангами, этот неутомимый распорядитель работ отдавал в мегафон приказы уже совсем другим людям, в тот момент показавшимся с пустыми руками из ближайшего к ним строения.

Бывшие покорители космического пространства заметили, как незнакомец громкой командой, поданной с помощью всё того же усилителя голоса, дал этим своим подчинённым команду немедленно разгружать прибывшую машину.

Те повиновались. А уже заняться было чем.

Из фуры множество этих чернорабочих, и тех, кто прибыл им на помощь, стремглав, как это только позволяла их физическая подготовка, начали выгружать мешки с цементом.

— Все мешки несите вниз, к бетономешалке, — неутомимо звучало из жерла мегафона. — Продолжать нагнетать раствор в указанные помещения!

Казалось не совсем удобным отвлекать такого занятого человека от его важного дела, но пришлось, когда и у столь занятого человека появилась минута, когда ничто не заставляло кричать в мегафон и подавать указующие жесты свободной рукой.

— Не подскажи те нам, где Саймон Ларсгартен, папаша? — готовясь к худшему, фамильярно обратился Дэйв Олби. — Кроме Вас, видимо, никто не знает о судьбе нашего друга.

Но тот, по-видимому, на самом деле знал ответ. Во всяком случае, воспринял, заданный ему вопрос вполне естественно, дав на него, пусть и краткое, но достаточно ёмкое и образное разъяснение.

— С ним дело плохо! — заявил со скорбным выражением холёного лица. — Будем готовиться к самому худшему.

Оглядев покорителей космоса, которых узнал, что называется, наметанным глазом опытного, поднаторевшего в политике, общественного деятеля, он продолжил делиться с приезжими собственными переживаниями.

— Теперь и сами его не можем найти, — отчётливо услышала троица из фуры. — Не буду скрывать — дело у нас дрянь.

А так как к нему уже прислушивались и многие из маячивших по тюремному двору, то уже для всех произнес успокаивающую фразу:

— Попробуем все же выкарабкаться!

Отключив мегафон легким движением пальца, политик произнёс уже тише, чуть ли не шёпотом, словно призывая их тоже не только не паниковать, но и в дальнейшем соблюдать, доверяемую им тайну:

— Всех вас привезли сюда, чтобы вы своими неугомонными поисками Ларсгартена предпринятыми по всей столице не поднимали раньше времени панику среди населения.

— Какую такую панику?

— Кого бояться?

Один американец понимающе промолчал.