Принцип неопределенности (СИ)

Я молчал, ожидая, что он продолжит. Дотянувшись до меча, я вновь взял его в руки. Рука дрожала, дрожали, словно лихорадочные, и тысячи теней, отбрасываемых предметами в неверном алом свете.

- Но так бы любой слабак приобретал бы энциклопедические знания. Смысл ученичества был бы потерян. Знания должны принадлежать только достойным. За всё должно быть заплачено, - продолжал он наставлять меня, видимо ему нравилось этим заниматься, или сказывался недостаток общения. - За свои ты заплатил всего лишь болью, невеликая цена.

- И что дальше?

- Ты спрашиваешь меня? Тот, кто использует меч, как рычаг и источник света? - его, похоже, возмутил мой вопрос.

Он знал! И более того он издевался надо мной.

- Я хочу выбраться отсюда, - сформулировал я свое желание.

- Разумно, это место для мертвых, но не для живых. - процитировал он меня. Затем добавил: - Я провожу тебя до выхода.

Я обрадовался столь щедрому предложению призрака. Хотя его предложение могло иметь и подвох; я не имел никакого представления, что ждёт меня на выходе из гробницы. Он же в свою очередь всё также неторопливо развернулся и степенно пошел по коридору. Я заковылял следом, громыхая бронесапогами по каменному полу гробницы.

- Ты сейчас думаешь о том, зачем я тебе помогаю. Не отвечай, в этом нет необходимости, - всё также без выражения, не оборачиваясь, сказал он. - В этом нет секрета или великой тайны. Я хотел поговорить с тобой, но сейчас с тобой говорить не о чем. Когда ты решишь, что тебе есть, что спросить и есть, что сказать, ты всегда сможешь вернуться. Но сначала ты должен уйти.

Мы дошли до конца коридора, в котором располагались, судя по всему, самые древние захоронения. Он остановился и сделал небрежный жест рукой. Внушительная каменная плита, преграждавшая выход из склепа, медленно с неожиданно тихим шорохом отъехала в сторону. Он также отошёл в сторону, освобождая путь наружу. Через открывшийся проём пробивался свет с поверхности - теперь мрак усыпальницы разгонял не только горящий клинок. Только сейчас я заметил, что фигура призрака пропускала свет.

Я, подойдя поближе, отключил меч и протянул ему рукоять обеими руками. Он молча взял его также двумя руками и повесил его себе на пояс. Затем он посмотрел мне на сапоги. Тут-то я и заметил, что сапог на нём не было, а нескольких зубов недоставало. Я сглотнул.

- Сапоги мне ещё нужны, - тихо и как-то неубедительно сказал я.

- Значит рычаг и факел тебе уже не нужны, - весело заметил он. Сит впервые расхохотался.

- Мне нужна одежда... - '...и твой мотоцикл' - чуть не добавил я. У меня уже не было сил препираться, а голова всё ещё безумно раскалывалась. Как от удара молотком. - Ботинки в том числе.

Он закончил хохотать, замечу: в конкурсе на самый злодейский смех ему грозило явно не последнее место. Я уже было собрался пожалеть о своей наглости, когда он вновь удивил меня.

- Там, почти перед самым выходом, сможешь одолжить у одного неудачника, - слово 'одолжить' он странно выделил.

- Идёт. - Я снял и отдал ему обувь.

- Да пребудет с тобой воля. Всегда. - напутствовал он меня.

Я остолбенело смотрел в спину удаляющейся во тьму фигуре. Границы фигуры размывались, растворяясь во мраке усыпальницы до тех пор, пока он и вовсе не исчез из виду.

Я пошёл, касаясь босыми пятками шершавого и прохладного камня. Ветер заносил воздух с поверхности. Там, в отличие от древней гробницы, было жарко. Очень жарко.

Идя в полумраке по коротенькому коридору, ведущему на поверхность, я запнулся об неудачника, о котором говорил 'Йорик'. Теперь из-за него у меня была еще и зудящая ссадина на колене, будь прокляты его гнилые кости!