Принца нет, я за него!

– Мышка расстроилась? Это не Мышка должна расстраиваться, а фея, которая подарила тебе шикарный подарок! Теперь ты – девушка мечты любого колдуна, – ласково заметил кот, потершись о меня мохнатой мордой. – Кстати, я узнал, кто может нам помочь.

И тут мы снова увидели бабку с коровой, которую крепкая старушенция упорно тащила на убой.

– Простите, – окликнула я старуху, отбрасывая выпавшую лягушку подальше. – А почему вы корову забить решили?

– Денех нету. Вот и решила мою коровку мяснику отдать! Жа-а-алко родимую… Вот и серчаю… – ответила старуха, с жалостью глядя в коровьи глаза.

Я молча насыпала старухе золотых в подол.

– Только не убивайте ее, ладно?

Старуха посмотрела на корову и заплакала, обнимая ее морду. Они вместе пошли обратно.

– А я думал, что раз мы разбогатели, то обязательно корову себе купим! Ладно, шучу. Мышка, я нашел того, кто тебя расколдует! Давай сворачивай сюда. Нам сейчас через лес придется ехать. Мне тут один адресочек дали… – усмехнулся кот, показывая хвостом направление.

Глава двадцать первая Ювенальная юстиция и сладкая жизнь

После того как вся наша выручка вместе с ведрами была отправлена домой, мы налегке двинулись дальше.

На опушке леса вдоль дороги размазалась небольшая деревенька. Деревянные домишки, корявые заборчики из переплетенных веток и чахлая поросль рядом, которая передумала тянуться к солнцу и просто склонилась к земле в ожидании момента, когда станет удобрением, – вот и весь пейзаж. Захиревшие дети играли в какой-то луже, бегая по воде босыми ногами. Завидев нас, они стали бросать в меня камнями и палками. Но сил у них не хватало, чтобы докинуть, поэтому я молча проехала мимо. Мрачные, бедно одетые взрослые ковырялись в земле, недобрым взглядом поглядывая в мою сторону.

– А чьи это земли? – поинтересовалась я, роняя пару лягушек и одну змею. Не хотелось бы знать, что это наши владения. Уж больно душераздирающее зрелище.

– Маркиза, маркиза, маркиза Карабаса! – задорно пропел кот. – Шучу. Не наши. Выдыхай. У нас все отлично. Единая налоговая система на всех землях, дотации, пенсии, пособия… Я тебе потом презентацию проведу. Со слайдами.

Мы тормознули рядом с крестьянкой, которая подвязывала какой-то вялый побег к деревянной палке, в надежде, что он воспрянет духом и передумает умирать. Но его засохшие соседи свидетельствовали о том, что палка прорастет раньше.

– Простите, пожалуйста, – обратилась я к ней, осторожно стряхивая лягушек и жабу на землю. – Вы не подскажете, как проехать в лес? Я ищу ведьму…

Все в округе резко подняли головы и выровнялись, как суслики, каждый на своем поле. На меня смотрели, как на потомка Дункана Маклауда.

– А что это у вас изо рта сыплется! – настороженно поинтересовались крестьяне, шарахаясь от меня.

– Одна ведьма прокляла. Я ее убила, а проклятие осталось! Я сражаюсь с ведьмами и колдунами по всему миру! – пафосно заявила я, выпячивая грудь вперед. Котишка подавился, но промолчал. Нам тут и так официально не очень рады, но говорящий котэ только усилит незабываемый эффект от нашего появления.

Дети быстро поймали большую жабу и стали макать ее в лужу, зато взрослые посмотрели на меня с уважением.

– Не ходите к ней! Она – чудовище! Она нас прокляла! Гляньте, что творится! Ничего не растет! Сколько ни сажай, все бесполезно! – наперебой заорали крестьяне, показывая на жалкие ростки, которые проклюнулись явно с одной целью – побыстрее завянуть и сдохнуть. – А еще она похищает детей!

– Добраться бы до нее! Сжечь ее на костре! – воскликнул какой-то дед, потрясая кулаком.

– Детей похищает? И много уже похитила? – с удивлением спросила я, представляя, с кем придется иметь дело.

– Да! Десяток, но вернулись только Гансель и Гретель! Ведьма и их похитила, но они сумели ее обмануть и вернуться! Такие страсти рассказывают. Она их съесть собиралась! Бедные детки! Что им пришлось пережить! Родители чуть с ума не сошли, когда узнали, что они заблудились в лесу! А теперь она нас прокляла!

– Весь покрытый зеленью, абсолютно весь… – тихо и ядовито заметил котофей, глядя на примотанные к палочкам вялые саженцы. – Дачники-неудачники…

Эпитетов, описывающих ведьму, аборигены не жалели, а у меня сразу же холодок по коже побежал при мыслях о предстоящей встрече. Воображение явственно рисовало картинку избушки на курьих ножках и Бабой-Ягой на завалинке. Волосатая бородавка на носу и метла прилагались по умолчанию.

Толпа расступилась, и я увидела бедно одетую семью. Двое коротко стриженных детей лет десяти в лохмотьях жались друг к дружке и смотрели на нас волчатами.

– Левый – мальчик, правая – девочка, – тихо заметил на ухо кот.

– Вот! – заорала какая-то селянка, положив руку на плечо ребенка. – Гансель и Гретель. Ну, расскажите, как ведьма над вами издевалась?

Отец толкнул высокого мальчика с маленькими глазками и тяжелой нижней челюстью вперед.

– Она нас мучила! – заплакал парнишка, утирая грязным кулаком слезы. – Меня зовут Гретель! А это мой брат Гансель.

– Тяжелый случай! – тихо офигел кот.