Как-то Роуз увидела в реке раненого лиса, плывущего к острову Йемасси. За ним тянулась широкая кроваво-красная полоса. Гончие, преследовавшие лиса, уже почти догнали его, когда несчастный вдруг заметил на берегу Роуз.
— Помоги мне, — крикнул лис.
Из горла Роуз вырвался странный, непривычный для нее звук. Нечеловеческий.
— Остановитесь, — велела она гончим.
— Но это же наша обязанность — преследовать дичь, — возразили собаки.
— Только не сегодня. Возвращайтесь к хозяину.
— Так ведь это Роуз, — заметила одна из гончих. — Та девочка с каштановыми волосами. Она спасла нас, когда наша мать погибла.
— Я ее помню, — сообщила вторая гончая.
— Спасибо тебе, Роуз, — поблагодарила третья. — Позаботься об этом лисе. Хорошо, что ты ему встретилась.
— Зачем вы охотитесь? — спросила девочка.
— Такова наша природа, — ответила первая гончая, и все трое поплыли в противоположном направлении.
Лис едва сумел выбраться на берег и тут же упал возле ног Роуз. Девочка отнесла его в сарай, промыла раны и не отходила от него весь вечер. Лис был пятидесятым по счету зверем, обратившимся к ней за помощью. Он рассказывал ей о лисьей жизни, а Роуз с интересом слушала. В доме ей было печально и одиноко, но в своей больнице она никогда не скучала и не грустила.
Сидя в комнате, Линдси слушала песни полей. Ее обязанностью было ухаживать за стадом коров, которые бродили по живописным пастбищам в южной части острова. Линдси помогала матери развозить сено. Она забиралась в кузов грузовика, через каждые тридцать ярдов мать делала остановку, и девочка сбрасывала с кузова копну сена. Благодарные коровы подходили близко к машине, покачивая своими добродушными белыми мордами. Только громадный бык по кличке Бесстрашный держался поодаль. Его темные дикие глаза следили за девочкой. Линдси выдерживала этот взгляд, хотя Бесстрашный был мускулистым и опасным животным. Девочка знала: бык — властитель здешних полей, и старалась дать Бесстрашному понять, что ему нечего опасаться. Лицо девочки излучало любовь к этим животным. «Ты — одна из людей», — словно упрекал ее бык. «Но я родилась человеком, и этого не изменить». — «Вот и я родился быком, этого тоже не изменить».
Линдси одна бродила по пастбищам, играла с телятами и придумывала им красивые имена, ласкавшие слух. Так в стаде появились Петуния и Каспер, Вельзевул и Иерусалимский Артишок, Румпель-штильцхен и Вашингтон-округ-Колумбия. Но от Бесстрашного девочка держалась подальше. Рассказывали, что однажды он чуть не забодал фермера, случайно забредшего в его владения. У быка была собственная территория. Линдси всякий раз запирала на замок ворота ограды, после чего спокойно гуляла среди коров и телят. Она знала, какая из коров и когда готовится принести потомство, и обязательно была рядом, шепотом успокаивая роженицу и, если надо, помогая теленку появиться на свет. Она восхищалось покорностью этих крупных терпеливых животных. Коровы были хорошими матерями, их жизнь протекала просто и спокойно. И все же Линдси притягивало величественное присутствие Бесстрашного. Он был молчаливым и этим напоминал Линдси отца. Говорили только глаза быка. Так продолжалось до одной памятной ночи, когда магия изменила жизнь девочки.
Линдси спала. По железной крыше домика барабанил дождь. Девочка видела себя теленком, только появившимся на свет. Ее матерью была корова с красивой белой мордой, а отцом, наблюдавшим за нею издали. — Бесстрашный. Только во сне он был мягче и добрее. Линдси услышала голос, который ее совсем не удивил. Ее поразил собственный ответ — приятный шепчущий звук. Линдси изъяснялась на тайном языке коров.
— Поторопись, — обращались к ней. — Нужна твоя помощь.
— Но кто это?
— Повелитель стада. Поторопись.