Princeps Omnium

Единственное, в чем христианство сыграло значительную роль — это в фиксации в архетипе Сатаны гордости. Эта черта всегда была свойственна темным богам языческого пантеона, но именно в христианстве она зафиксировалась за архетипом. Богословы выдвигали разные теории причин, по которым Сатана отошел от бога, вплоть до зависти людям, но в конце концов пришли к верному (в рамках мифа) выводу, что в любом случае все сводится к гордости: Сатана пожелал не зависеть от бога, а быть источником собственной славы. Разумеется, христианская традиция, апологеты которой сводили роль всех к рабам бога, сочла этот грех главным.

Эта черта архетипа прочно связана со свободой воли — помните, в иудаизме ангелы не обладали свободой воли? Т. е. Сатане надо было перейти на новый уровень развития, обрести независимость. В язычестве свобода воли была естественной, христианство же пытается то скинуть ответственность за "плохие поступки" на Дьявола, то изобрести отмазку в виде "первородного греха", то вообще заявляет что-то наподобие Августина: "…свободная воля в управляемом дьяволом человеке только к греху достаточно сильна, к хорошей же и благочестивой жизни бессильна, если сама предварительно не призвана к настоящей свободе божьей благодатью". Как видите, здесь de facto признается, что свободное волеопределение ведет человека отнюдь не к богу. Причем оправдания с применением концепции первородного греха здесь не работают — это аргумент теологический, а не архетипический, и даже не метафизический. Более того, Августин просто подменил "свободу воли" некоей «свободной», но при этом довлеющей "божьей благодатью", предопределяющей волю и поступки человека: "…благодать дается человеку… все заслуги святых исходят от нее…венчая наши заслуги, Бог венчает только свои собственные дары". Сравните с Цицероном: "Своих добродетелей никто никогда не ставил в счет бессмертным богам".[137]

Благодаря христианству зафиксировалась и еще одна черта архетипа. Учение Христа последовательно стоит на позиции милосердия. Скажем, в трактате V века "Против сект" Эзника Христос и Сатана спорят в Аду, кому достанутся души, и Христос утверждает свое милосердие, попирая требования Дьявола о соблюдении воздаяния по справедливости (см. также легенды на стр. 165). Противоположностью же милосердия является не жестокость, которая не противоречит сатанизму, но не входит в архетип,[138] а именно безжалостность.[139]