Прими мою печаль

На глаза снова навернулись слезы. Сейчас она отчетливо помнила все: и боль от слишком ранних родов; и завернутого в больничное одеяло крохотного младенца — размером с куклу, не больше; и то, как она вышла из больницы уже совершенно одна. Эта боль навсегда останется останется в ее сердце.

И теперь она плакала посреди зоомагазина.

Прямо перед Грегом.

Она услышала, как он бормочет за ее спиной:

— Тупая сука, — едва слышно. А потом громче, — Все такая же бешеная. Я рад, что мы разошлись.

В груди огненным шаром вспыхнул гнев. Во всем прекрасно сложенном теле Грега не было ни одного грамма эмпатии. Он всегда думал только о себе.

Она резко развернулась.

— Какая же ты скотина.

Лицо его покраснело, и он сделал шаг вперед.

— Не смей так со мной разговаривать.

— А то что?

Грег молча на нее смотрел.

Шесть лет назад он еще мог ее запугать. Не физически — в этом смысле она его никогда не боялась. Он действовал тоньше: он мучил ее виной. В то время она была абсолютной развалиной что психически, что эмоционально.

Но это было тогда, а сейчас она в абсолютном порядке.

Кэди выпрямилась и вздернула подбородок. Они с Грегом были одного роста. Подумать только: когда-то она носила обувь только на плоской подошве, чтобы защитить его хрупкое мужское эго. Единственная причина, по которой ей хватило глупости выйти за него замуж — это потому что их короткие отношения вылились в неожиданную беременность. Кэди тот момент, когда впервые взглянула на результаты теста: шок и охватившую ее радость. Она чувствовала, что стала совершенно другим человеком. Поначалу ей казалось, что Грег тоже изменился.

Но на самом деле он не изменился ни на йоту.

Кэди сделала шаг вперед и наставила на него палец.

— Держись от меня подальше, Грег. Я больше не та легко внушаемая девочка, которая оплакивала смерть своего ребенка.

— Ты хотела сказать «нашего ребенка»? Которого ты убила своей неосторожностью?

Его слова ранили, словно нож.

Кэди знала, что она была не причем, но вина все равно захватила ее с головой. Тогда она была на пятом месяце беременности, и все шло просто замечательно. Доктор сказал ей, что она может продолжить умеренно заниматься спортом вплоть до последнего семестра. Еще со старшей школы Кэди увлекалась спортивной греблей, но Грег вечно хотел, чтобы она это забросила. Ему не нравилось, что она быстрее него — он от этого чувствовал себя неуверенно.

Когда начались преждевременные роды, Кэди как раз была на реке. Этот миг — и кошмар, который за этим последовал — навсегда останутся с ней. Шрам на ее душе, который не заживет никогда.

Уже позже им сказали, что у ребенка была сердечная недостаточность, что он умер еще до того, как она спустила лодку на воду, и что если бы он родился в срок, то все равно не смог бы выжить. Но это Кэди узнала только потом, а сразу после его смерти она во всем винила себя.

И Грег тоже ее винил.

Вместо того, чтобы поддержать ее в худший момент ее жизни, он сделал только хуже.

Она она не собиралась спорить с Грегом о смерти своего сына. Она ему вообще ничего не должна.

— Оставь меня в покое, — Кэди повернулась к нему спиной и принялась толкать тележку к кассе. Он не добьется, чтобы она в слезах выбежала из магазина. В этот раз ей плевать на его брехню.

— Ну конечно, — крикнул Грег ей в спину. — Беги. У тебя это всегда отлично получалось.

Ее рука на поручне тележке судорожно сжалась. Другой рукой она, не оборачиваясь, показала ему средний палец.

Из-за стеллажа вышел озадаченный Рассел, посмотрел на Кэди, перевел взгляд на Грега, потом снова на Кэди.

— Все в порядке?

Она с трудом выдавила слабую улыбку. Ей казалось, что мышцы лица промерзли насквозь — такие усилия ей пришлось приложить, чтобы заставить их двигаться. Того и гляди лопнут.

— Все нормально. Прости за беспорядок.

— Об этом не беспокойся, — махнул рукой Рассел. Затем он нахмурился, глядя на Грега: тот все еще стоял, не двигаясь с места. Лицо у него было искажено злобной гримасой.

Кэди расплатилась за покупки и дотолкала тележку до минивэна. На другой стороне парковки Грег сел в маленький темно-серый внедорожник и стремительно укатил.

Ругая его сквозь сжатые зубы, она загрузила тяжелые мешки в грузовое отделение, и после этого ей стало немножко легче.

А потом Кэди села за руль и разрыдалась.

Глава девятая

Мэтт стоял на пороге дома Торпов. Дверь открыл Оуэн, и Мэтт отшатнулся в сторону, как только его обдало волной алкогольных паров. Запах виски стоял прямо-таки оглушающий — ощущение было такое, будто Оуэна с головой окунули в бочонок с выпивкой. Если бы к нему поднесли зажженную спичку, он бы наверняка вспыхнул, как живой факел.

— Что? — он покачнулся.

— У нас есть новости о смерти вашей жены, — сказала Бри. Оуэн уставился на нее стеклянным взглядом.

— Лады, — он безразлично взмахнул рукой, развернулся и, спотыкаясь, заковылял по коридору. Мэтт подметил, что тот явно давно не мылся.