Прикосновение хаоса

— Я бы хотела проделать с тобой небольшое упражнение, если ты готов к этому. Немного поработать с внутренним ребенком, но только если тебе удобно. Если ты почувствуешь, что в любой момент не сможешь с этим справиться, просто дай мне знать, и мы остановимся.

— Конечно, — соглашаюсь я. — Я попробую.

— Великолепно, — доктор Стоун взволнованно хлопает в ладоши. — Почему бы тебе не лечь и не устроиться поудобнее? Закрой глаза и сделай несколько глубоких вдохов.

Я делаю, как было предложено, и ложусь обратно на свою койку, закрываю глаза и делаю несколько успокаивающих вдохов.

— Теперь я хочу, чтобы ты представил, что находишься где-то, где чувствуешь себя в безопасности.

Мои мысли возвращаются к дому моих родителей. Первое место, где я чувствовал себя в безопасности и меня любили. В отличие от "Безопасного убежица", приемные родители никогда не поднимали на нас руку. Мне не нужно было защищать Луну или себя.

— Теперь я хочу, чтобы ты представил себя ребенком, стоящим перед тобой в этом безопасном месте. Я хочу, чтобы ты представил себя до того, как твоя семья усыновила тебя. Какого бы возраста ты не был, когда ты все еще жил в лагере и тебе приходилось терпеть телесные наказания.

Передо мной появляется маленький мальчик. Большие, полные страха глаза, жаждущие любви, смотрят на меня снизу вверх.

— Как он выглядит?

— Он выглядит напуганным, а также немного сердитым из-за того, что рядом нет взрослых, которые любили бы его и оберегали. Он чувствует себя… брошенным. — Я очень хорошо помню это чувство. — Одинокий и напуганный, но готовый защитить Луну любой ценой.

— Звучит так, будто ты всегда был защитником, сначала Луны, а теперь Скарлет. Это слишком много для одного человека.

— Я справлюсь.

— Я верю тебе, но сможет ли справиться этот маленький мальчик, на которого ты смотришь?

В моем воображении маленький мальчик качает головой. Мое сердце болит за него… за эту часть меня.

— Я так не думаю, но он должен. — Ему пришлось вынести гораздо больше, чем подобает любому ребенку.

— Если ты чувствуешь, что можешь, ты мог бы сказать этому мальчику, что он больше не одинок. Ты можешь сказать ему, что это не его вина и что ты понимаешь его боль.

Мое горло сжимается от эмоций. От чувств, с которыми я не хочу сталкиваться. Я открываю глаза и сажусь, чтобы оглядеть свою маленькую камеру. Возвращаюсь к реальности.

— Я не хочу делать этого прямо сейчас.

— Все в порядке. Тебе не нужно делать ничего, что тебе неприятно. Ты отлично справился, — хвалит она меня. — Это было хорошее начало, и мы уже многое узнали о тебе. Я получила много полезной информации, которая облегчит твое лечение.

До конца нашего сеанса мы говорим о светлой стороне моего детства, о хороших воспоминаниях с моими приемными родителями и Луной, о вещах, которыми я не прочь поделиться. Совсем наоборот, мне нравится вспоминать их. Я дорожу теми временами, о которых некоторое время не думал.

— Это был хороший сеанс, — восклицает доктор Стоун, поднимаясь со стула возле моей камеры. Она собирает свои вещи и складывает все в свою огромную сумку. — Если ты не возражаешь, я хотела бы дать тебе небольшое домашнее задание.

— Не уверен, что у меня есть время. Я немного занят, сижу здесь и ничего не делаю, — шучу я, заставляя доктора рассмеяться.

— Что ж, если ты найдешь несколько минут, я бы хотела, чтобы ты подготовился к тому, чтобы подробнее рассказать о тяжелых временах твоего детства. Я знаю, что это неприятно, и инстинкт подсказывает тебе просто не говорить об этом. Но, чтобы относиться к тебе должным образом, мы, к сожалению, должны пойти на это.

— Как именно мне готовиться? — Я спрашиваю.

— Просто подумай об этом. Мы хотим иметь возможность подтвердить чувства этого маленького мальчика. Скажи этой своей части, что теперь ты сильнее, что ты справишься с этими монстрами так, чтобы ему не пришлось этого делать.

— Это звучит немного странно, но, думаю, я попробую. — Не то чтобы у меня было занятие получше.

— О, чуть не забыла. Я принесла тебе книгу о ДРЛ. — Она роется в сумочке, вытаскивая книгу в мягкой обложке. Она протягивает мне книгу через железную решетку. Я переворачиваю ее, чтобы увидеть обложку и прочитать название: Диссоциативное расстройство личности у пациентов.

— Я попробую почитать, — обещаю я, листая красочные страницы.

— Увидимся завтра, — говорит доктор Стоун, прежде чем уйти по длинному коридору. Стук ее каблуков медленно затихает вдали, пока я снова не остаюсь один.

13

РЕН

Как заключенные, приговоренные к пожизненному заключению, поступают так? Как они живут изо дня в день в камере, когда им нечего делать, некуда идти? И поговорить тоже не с кем. Клянусь, если бы у меня уже не было проблем с мозгом, я бы очень скоро сошел с ума. Делать нечего, только думать и пялиться в потолок.