Приключения нетоварища Кемминкза в Стране Советов

Иронический градус повествования в «ЭЙМИ» подогревается и мастерским утрированием религиозной метафорики применительно к описанию советского «немира». Изображая Советскую Россию как ад, он описывает ее как «рай наоборот». Ведь для советского человека СССР и есть райская земля, только избавленная от религиозных атрибутов. Неназванный персонаж в романе оглашает одну из «заповедей» советских реформ и их отношение к религии: «Так же и со всеми другими успешными реформами: всякий раз царство небесное становится все менее необходимым». Сочувствующий этим реформам персонаж по имени Ассириец (знакомый Каммингса) видит это небесное царство здесь, в Стране Советов. В ответ на сомнения «товарища К.» в том, сможет ли тот спокойно уехать домой, он утешает: «“Иностранец” (успокаивает Ассириец) «может быть не допустим в этот рай на земле, но удерживать его тут уж точно никто не станет». В одной из приватных бесед сам «товарищ К.» признается, что никак не может ужиться в этом земном раю социалистического режима: «В сущности, ничто так быстро не приводит меня в дрожь, как мысль о том, что, спустя десять-двенадцать лет пребывания в раю-на-земле, я буду размахивать красным флагом в триумфе над адом». Его убеждают, что Советская Россия — «рай для писателей». Но лучше уж один мир в голове, чем два «немира» в руке, отшучивается он от предложений остаться в этой стране — «этом кусочке Райка на Земельке, Марксландии».

Г. Клуцис. [Карл Маркс]. Плакат. 1933. Выдающийся плакатист, мастер цветного фотомонтажа, Клуцис чрезвычайно много сделал для создания культа советских вождей. Расстрелян в 1938-м по сфабрикованному делу «латышских националистов»

Образ Карла Маркса — одного из «богов» коммунистического пантеона — обретает в «ЭЙМИ» гротескные черты. Его портреты, бюсты, изречения призраками гуляют по советскому «немиру». Каммингса склоняет его имя на разный лад, то представляет его «надмирным богом», к которому взывает поэт-рассказчик (поминая о светлом марксистском прошлом автора книги), то цитирует его в пародийно-возвышенных контекстах («И сказал Маркс»), то комически отождествляет его с фигурой Санта-Клауса («Карла Санта Клаус Маркс»), Последний часто становился героем других произведений Каммингса, в частности, абсурдистской драмы «Санта-Клаус: Моралите» (Santa Claus: A Morality). В сходстве внешнего вида обоих образов (борода, красная символика) сквозит бурлескное уподобление характера двух персонажей — оба приносят «добро» в этот мир, изменяя его «к лучшему»; оба окружены ореолом таинственности и почти святости. В комическом скетче Каммингса «Мылигия» (отсылка к лозунгу Маркса «Религия — опиум для народа» и советской мы-идеологии), написанном вскоре после поездки в СССР, немецкий проповедник коммунизма предстает в облачении нищенствующего картавого старика, являющегося к мавзолею Ленина и представляющегося караулу «товамищем Санта-Клаусом». Он просит аудиенции «товамища Сталина», который, как сообщается, находится то ли в кабинете Ленина, то ли в гробнице, а то и в утробе самого «товамища Ленина». Сталин, выходящий из дверей мавзолея, узнает в старике своего идола и в истерике и ужасе от явления призрака пред его очами, вскрикивает: «Маркс!» Этот скетч по мотивам посещения Каммингсом России замечательно дополняет бурлескные образы коммунистических вождей в «ЭЙМИ».

Э. Э. Каммингс. Чарли Чаплин. Рисунок пером. 1924