Приключение длиною в день

Но русалочка нетерпеливо покачала головой и потянула ведьму наверх, к свету земли.

И так и случилось, что на закате, когда море сияло опаловым светом, морская дева обрела возможность ходить и дышать на суше. На прощанье ведьма протянула ей нить и сказала:

– Запомни самое главное: мужчины хитры, и такой красотке, как ты, каждый из них будет клясться в любви и шептать нежные клятвы. Не верь никому! Истинно влюбленный подарит тебе ключ от своего сердца, который откроет тебе доступ к его душе. Ключ этот будет похож на жемчужину. Нанижи перл на эту нить, чтоб, когда придет время, воспользоваться им и перенестись в царство божие!

И ведьма засмеялась в последний раз, и на земле ее карканье было еще противней, чем под водой, а затем, не прощаясь, погрузилась на океанское дно, и больше уже с русалочкой никогда не встречалась.

21. Рассказ девы морей. И что из этого вышло

Тут бывшая морская дева, конечно, думала, что у нее начнется какая-то волшебная жизнь, полная приключений, и любви. И в общем, так все оно и вышло. Русалочку почти сразу же подобрал на берегу какой-то заезжий маркиз, немного потасканный, но вполне еще годный для чистого чувства. Подобрал, влюбился, женился, и на нитке, подаренной ведьмой, расцвела прекрасная розоватая жемчужина. Но маркиз очень быстро надоел русалочке. Маркиз был не очень-то богат, и не пользовался популярностью среди окрестного дворянства. Маркиз предпочитал замкнутую жизнь в деревне и вообще оказался простой душой, а простые души русалочку не прельщали. Ей хотелось чего-то такого, выдающегося… И она сменила своего верного маркиза на какого-то великосветского хлыща. Хлыщ ее не любил, да и никого, кроме себя, не любил, но через него красавица познакомилась с престарелым принцем крови, который был очарован ее юностью и свежестью и украсил нить очаровательным перлом редкой серой окраски.

И тут русалочка поняла, что получить одну жемчужину – это скучно и банально. Надо собрать целое ожерелье, чтобы потом, когда настанет время, она могла выбрать себе самую красивую, самую ценную душу, и завладеть ею окончательно и навсегда.

Герцогов сменяли революционеры, революционеров – великие полководцы, полководцев – романтические поэты, поэтов – художники-новаторы, художников – оперные певцы, оперных певцов – звезды кино, а звезд кино… А звезд кино никто сменить не успел. Время кончилось. И вот русалочка сидит на берегу моря, перебирает свою, полную жемчужин дивной прелести нитку и не знает, что делать.

Она прервала рассказ и подняла на Максима Константиновича прекрасные, яркие, как море, глаза:

– Проклятая ведьма не сказала мне самого главного! Как воспользоваться этими ключами, – она тряхнула ожерельем, – и обрести, наконец, душу?

– Да, – согласился маг, – самого главного ты не узнала. Как жаль! Такая красавица! Повстречалась бы ты мне хоть пятьдесят лет назад, может, я бы и сумел тебе помочь. Может, и воспитал бы тебя…

Русалочка прервала его презрительным смехом:

– Знаю я, как вы, старички, воспитываете девушек!

Проводник пожал плечами:

– Что тут говорить, уже поздно.

– Да, – согласилась русалочка, – уже поздно. Через пять минут будет три пополудни, и придет мое 0время обратиться в пену морскую.

22. Пена морская

– А может, – вдруг встрепенулась морская дева, – может, еще не поздно! Может, кто-то из вас полюбит меня и отдаст мне свою душу прост так, без ключей и волшебства?

Хэм потряс головой и опустил глаза.

Василий взглянул на девушку – она была хороша. Она была прелестна, как только что распустившаяся ароматная роза, желанна, как прозрачный ручей в жаркий день, и она была несчастна, а Василий не мог вынести, когда кто-то рядом с ним был несчастен. В груди у подростка защипало, и на минуту показалось, что душа вообще ничего не значит, когда такая прекрасная девушка попала в беду, и он уже хотел согласиться, как вдруг Максим Константинович положил ему руку на плечо, и все поблекло.

– Ну, уж нет! – сказал маг строго. – Эти души я тебе не отдам, и не надейся! Да и тем, другим, – он кивнул на ожерелье, – по-моему, пора дать покой.

Русалочка ничего не сказала. Она только крепче сжала свое сокровище, вскочила и бросилась к воде. Секунда – и она уже плывет в открытый океан, все удаляясь и удаляясь.

Хэм ахнул:

– Она же их погубит, бессердечная тварь!

Но не успел он сказать эти слова, как Семен Семенович обернулся в тигра и поспешил за русалочкой. Сперва в волнах мелькала его рыжая полосатая спина, потом сменилась блестящей чешуей – и огромная рыба кинулась в погоню.

Между тем, где-то уже довольно далеко от берега раздался пронзительный крик – и моим героям показалось, будто морская пена окрасилась в нежный розовый цвет, напоминающий цвет девичьего тела.

А потом вернулся Семен Семенович, гордо неся сперва в рыбьей, потом в тигровой пасти жемчужное ожерелье.

– Да, – сказал Максим Константинович. – Триста лет она прожила, а так ничего и не поняла. – Хэм согласно кивнул.

– Чего не поняла-то? – Взволновался Василий.