Прикладная венерология

— Но в таком случае она заразит мужа! — возразил Сипинягин, торжествующе сверкнув глазами. — Получится скандал, о котором она мне сама и расскажет. Я же журналист! Я умею развязывать собеседникам языки и прекрасно чувствую, когда мне врут.

— Все может быть иначе. Допустим, муж заразился гонореей на стороне, заразил жену, которая не поняла, что она заразилась, и пролечился, но не до конца, так, что острый процесс превратился в вялотекущий хронический, — Михаил пристально посмотрел на Сипинягина. — Вы следите за ходом моей мысли?

— Слежу, — кивнул тот. — Оба больны, только жена не в курсе.

— И муж не в курсе, — возразил Михаил. — Он же уверен, что вылечился полностью. Хронический инфекционный процесс держит иммунную систему в некотором напряжении, поэтому гонококки, получаемые мужем от жены во время близости, не могут вызывать в его организме острого заболевания. Образно говоря, сразу же после попадания в организм они получают суровый отпор от закаленных в боях с гонореей клеток иммунной системы. Такой отпор не дает им возможности закрепиться в организме. В семье тишь, гладь да благодать, супруги не имеют друг к другу никаких претензий, но, в то же время, оба больны гонореей и могут заражать других людей. С хламидиозом или уреаплазмозом может быть такая же история. Что толку в вашем сканировании? Лучше надеть презерватив и вести себя сдержанно, воздерживаясь от поцелуев во все места и страстных укусов. А если уж хочется всего по полной программе, то предварительно нужно провериться. Хотя бы в нашей лаборатории.

— Как вы себе это представляете, доктор? — вскинулся Сипинягин. — Милая, ты мне нравишься, но давай сначала сдадим анализы? Да это же напрочь убьет всю романтику! Да и анализы делаются не забесплатно. Я уж лучше на эти деньги женщину в ресторан приглашу!

— Дело ваше, — мягко и уступчиво сказал Михаил. — Я не настаиваю на своем мнении и не навязываю его, а просто рекомендую.

— Ну да! — саркастически прищурился Сипинягин. — Настаиваете для того, чтобы загрузить работой вашу лабораторию. Я все понимаю, не маленький.

— Мне до загрузки лаборатории нет никакого дела, — ответил Михаил. — Мне вас жалко. А ну как подцепите что-то посерьезнее гонореи на фоне вашего психологического сканирования? А вам ведь не восемьдесят лет, чтобы махнуть рукой и сказать: «все равно скоро помирать». Вам тридцать один год, у вас все еще впереди…

— Мои родители давно умерли! — с вызовом сказал Сипинягин. — И больше ни от кого я нотаций выслушивать не собираюсь!

— Да не читаю я вам никаких нотаций! — Михаил недоуменно посмотрел на собеседника. — Боже упаси! Я просто провожу профилактическую просветительную работу. Это мой долг. Я должен не только лечить вас, но и давать рекомендации, препятствующие повторному заражению. Но давайте будем считать, что я провел ее в полном объеме и продолжения не требуется. Простите, если чем обидел.

— Да что там! — ухмыльнулся пациент. — Я все понимаю. У вас есть свои установки и вы должны им следовать. Может сейчас Большой Брат наблюдает за тем, как вы проводите промывание моих мозгов, — он оглянулся вокруг в поисках камер, но ни одной не нашел, потому что в кабинете их не было. — Или слушает… Будем считать, доктор, что вы полностью исполнили ваш долг!

Сипинягин ушел, напевая: «Напрасные слова, уж-ж-ж вы не обессудьте, напрасные слова, я скоро догорю…».

«И ведь догоришь же, чудила, со своим методом психологического сканирования, — с грустью подумал Михаил. — Не сегодня, так завтра…».

По большому счету Михаилу Владиславовичу Зубкову не было никакого дела до того, как ведут себя пациенты за пределами его кабинета. Но чисто по-человечески было жаль этого молодого, симпатичного и умного дурака. Да, умные дураки — это не нонсенс, а самая что ни на есть реальная реальность нашего реалистичного бытия. Человек может блистать умом в одном направлении и вести себя как полный дурак в другом.

В пятый раз у Сипинягина кроме гонореи и хламидиоза обнаружился сифилис, судя по всему — свежий, недавний, потому что в крови присутствовали только M-антитела.

— Уму непостижимо! — недоумевал Сипинягин. — Знали бы вы, кто моя нынешняя пассия!