Приют искушений

— Да, — кивнула Миа, даже сейчас, спустя четырнадцать лет, ее сердце все еще болело от потери. — Но я горевала о ней задолго до этого.

— Я могу понять, почему финансовая безопасность так важна для тебя.

— Безопасность в целом важна для меня.

— Выходи за меня, и у тебя все будет, — предложил Зандер, его темный, завораживающий взгляд был прикован к ней, но в остальном лицо его не выражало ничего. — Выходи за меня, Миа, и тебе никогда больше не придется ни о чем беспокоиться.

Глава 7

То, что Зандер выбрал именно этот момент для продвижения своих планов, не должно было ранить так сильно, как ранило, подумала Миа, подавляя странное чувство обиды, разочарования и решительно взяв себя в руки.

— Мы уже обсуждали это, — холодно сказала она, напоминая себе, что нужно держать себя в руках, пока не поддалась очередному ложному чувству безопасности и, вполне возможно, не оказалась у алтаря.

— Не ради моего удовлетворения, — заверил Зандер.

— Мое мнение не изменилось.

— Мое тоже.

— Да, я поняла это, когда ты потребовал у меня свидетельство о рождении.

— Которое ты до сих пор не предоставила.

Аппетит пропал, Миа отодвинула тарелку в сторону.

— У тебя серьезные проблемы с доверием, да? — спросила она, решив, что теперь его очередь говорить. — Поэтому ты все еще один?

Зандер привстал, наклонился и потянулся к ее тарелке.

— Почему ты так решила?

— Ты красивый, успешный и богатый, и тебе тридцать пять, — ответила Миа, борясь с искушением закрыть глаза и вдохнуть его запах. — Должна быть какая-то причина, по которой у тебя никого нет.

— Возможно, я просто не хотел, чтобы мне кто-то принадлежал.

— Ах да, припоминаю, — сухо произнесла Миа. — Слишком много женщин, слишком мало времени.

Зандер пожал плечами и одарил ее улыбкой.

— Это ты сказала.

— И все же ты согласен обвенчаться со мной.

— Это другое, — заявил он, убирая их тарелки в тележку и возвращаясь с прекрасным черничным пирогом. — Брак по расчету. Все по закону. Ничего больше.

— Как романтично!

— Романтика меня не интересует.

— А как же любовь?

Зандер сел за стол, нахмурившись в явном замешательстве, как будто она заговорила на непонятном языке.

— Любовь?

— Сам знаешь. Трепещущее сердце, головокружительное чувство, которое считается основой долгосрочного союза.

— Не могу придумать ничего хуже, — произнес он с едва заметной дрожью и разрезал пирог на восемь частей.

— Почему?

— Что восхитительного в уязвимости, незащищенности и потере контроля?

Миа не знала, как на это реагировать. Она никогда не размышляла о любви в таком ключе.

— Это серьезное обвинение. Ты говоришь по собственному опыту?

— Просто наблюдение, — сказал Зандер, ловко уйдя от ответа.

— В таком случае в любви с таким же успехом можно найти радость и удовлетворение, обретение силы и поддержки, разделять взлеты и падения.

— Если верить в сказки, — заметил Зандер и взял кусок пирога.

— Я верю.

— Почему?

— Потому что болезнь моей матери по-настоящему усложнила жизнь, и любовь затерялась среди всех этих страхов, обид, беспокойств и неразберихи, — сказала Миа. — Временами я ненавидела ее, и до сих пор чувствую себя отвратительно виноватой из-за этого, хотя знаю, что моей вины в этом нет. Все эти годы я жаждала любви. Я хочу найти вторую половинку, кого-то, с кем можно разделить свою жизнь, чтобы больше не чувствовать себя одинокой. Даже на самом деле больше, чем успеха и финансовой безопасности. И именно поэтому я не выйду за тебя только ради ребенка.

— Ты ставишь себя на первое место.

Миа кивнула.

— Так и есть, но в этом нет ничего плохого.

— Найти вторую половинку будет сложно, когда появится ребенок и ты будешь воспитывать его вместе со мной, — напомнил Зандер. — Мы будем присутствовать в жизни друг друга долгие годы.

— Знаю, — согласилась Миа, и ее охватила волна эмоций, которые казались странной смесью возбуждения, паники, ликования и ужаса. — Я понимаю, что препятствия, которые мешают счастливому финалу, не так малы. Но другие люди справляются с этим, и я не хочу терять надежду.

Зандер усмехнулся:

— В конце концов, ты согласишься со мной.

— Не соглашусь.

Зандер отмахнулся от предложения Миа помочь с уборкой и просто кивнул, когда она холодно поблагодарила его за ужин, сослалась на усталость и пожелала спокойной ночи.

Отправив посуду вниз, он налил себе выпить и пошел в кабинет, чтобы разобраться с делами. Однако через полчаса ему пришлось признать, что сегодня о работе придется забыть. Его план считать Миа не более чем деловой знакомой полностью провалился.

Во-первых, эта женщина верит в романтические бредни и никогда не откажется от призрачной надежды любить и быть любимой. Как Миа могла быть такой наивной? Так доверять чему-то столь непостоянному? Просто поразительно…