Приют

– Ладно, – наконец решился он. – Поедешь, только через пару дней. Одна, – добавил он безапелляционно. Дина покорно кивнула, но от Ярика не ускользнуло, что на губах ее заиграла победная улыбка.

– Только имей в виду. Приведешь с собой ментов… В общем, ты сама знаешь, что будет.

Улыбка быстро исчезла.

– Я все поняла, – еле слышно проговорила она и заскользила вниз.

Ярик проводил ее взглядом и подошел к двери комнаты Бабули. Он не мог себе объяснить, но по какой-то причине ему захотелось заглянуть в ее комнату. В то же время Ярик всегда чувствовал себя немного неуютно на втором этаже и поднимался туда только в случае крайней необходимости, в основном для того, чтобы проведать Митрича.

Он чуточку приоткрыл дверь и сразу закрыл нос руками – вонь из комнаты шла отвратительная. Бабуля лежала, как всегда, в своем идиотском чепчике, вытянув длинные морщинистые руки вдоль тела, глаза старухи были закрыты. Ярик обратил внимание на неестественную желтизну кожи, словно Маргарита Ивановна была вылеплена из воска.

«Да, похоже, старушке осталось недолго», – подумал Ярик и снова испытал острое чувство жалости к Дине. Каждый день кормить с ложки, переворачивать, выносить дерьмо, стирать… Вряд ли Олег стал бы так хлопотать около своей матери, будь Дина в таком же состоянии, как Бабуля.

Ярик тихонько закрыл дверь. Когда его шаги затихли, глаза старухи приоткрылись, и желтое лицо исказилось в злобной гримасе.

47

По большому счету, Гена был изначально против этой поездки на лодке, но на третий день путешествия он с удивлением сделал для себя открытие, что все не так уж плохо. Отец не особенно баловал его и брата Вована, но почему-то в этот раз взял их с собой. Конечно, это не сравнится с игрой в футбол, но на худой конец сойдет. Он загорал, купался сколько ему влезет, ловил вместе с Вованом рыбу, в общем, оттягивался на полную катушку…

На четвертый день он полностью изменил свое мнение и твердо решил, что отныне каждые выходные будет проводить именно так. Правда, отец тут же охладил его пыл и сказал, что на такое длительное время он сможет брать выходные только раз в году. В тот день, когда они свернули лагерь, им повстречался милицейский катер. Милиционеры долго разговаривали с отцом, после чего убрались восвояси, а они двинулись дальше.

«Их еще не поймали», – сказал мрачно отец.

Гена знал, о ком идет речь. В общем-то, как раз именно из-за «них» им и пришлось сменить стоянку. «Они» – два маньяка, об этом уже три дня без устали трубили все радиостанции, которые был способен ловить маленький приемник отца в этих глухих дебрях. Сегодня утром отец сказал, что послезавтра они поедут обратно, и Гена немного расстроился.

«Хватит, а то ты совсем читать разучишься», – сказал отец, потрепав по щеке Гену.

Они разбили лагерь в устье реки, на очаровательной зеленой лужайке. Гена с Вованом наловили рыбы и, пока отец разжигал костер, выпотрошили ее.

До вечера было еще далеко, как вдруг сверху послышался шум. Спустя мгновение над их головами завис вертолет, трава пригнулась к земле от работающих лопастей. Сидящий в кабине пилот в черных очках внимательно оглядел их компанию и что-то сказал сидящему рядом мужчине в камуфляжной форме. Через несколько секунд вертолет скрылся за верхушками деревьев.

Отец погрозил ему кулаком.

– Разлетались, – буркнул он, раздувая угли. – Никакого отдыха, хоть тресни!

Пока отец ругал «остолопов-ментов», которые «не могут поймать двух обкурышей» и «чему вообще учат этих недотеп», Гена услышал звук еще одного вертолета. Он пролетел так стремительно, что мальчику даже не удалось разглядеть его как следует.

– По-моему, это полное дерьмо, – выдал Вован, споласкивая перочинный нож. – Как бы мы под замес не попали, а, батяня?

Отец только плюнул в ответ. После ухи отец с Вованом закурили, уютно примостившись под огромным дубом. Гена заполз в палатку, и уже спустя несколько минут его сморил сон.

Он проснулся от незнакомого голоса. Выглянув наружу, мальчик увидел катер, лениво покачивающийся у берега.

– Сколько дней вы уже находитесь здесь? – раздался совсем рядом властный голос, очевидно милиционера. Гена юркнул обратно в палатку и затаился. Сквозь тонкую материю палатки он видел три силуэта: брата, отца, а также обладателя властного голоса.

– Около семи дней, – спокойно отвечал батяня.

– И ничего подозрительного не видели?

– Ничего такого, что могло бы вас заинтересовать, – с холодной вежливостью отозвался отец, и Гена надулся от гордости. Не каждый чувак сможет так разговаривать с ментом!

– Вас только двое?

На мгновение отец замялся.

– Нет, со мной еще младший сын. Он спит в палатке.

– Вынужден попросить вас разбудить его.

Несколько секунд было тихо, и Гена, не дожидаясь, пока милиционер приблизится к палатке, вылез наружу.

– Здравствуйте, – сказал он, немного оробев. Ему еще никогда не доводилось видеть так близко милиционера, особенно такого огромного. Подобных великанов он видел только в фильмах.

– Привет. – Милиционер присел перед мальчиком, но все равно он казался настоящим гигантом. – Как тебя зовут?

– Гена. Геннадий.