Приговор приведен в исполнение...

— Хм... Боюсь, сэр, — наконец проговорил он и затянулся трубкой, — боюсь, что вы ошибаетесь насчет решающего участка. Асхабад это периферия, наши войска потеряли боеспособность. Они еще в силах обороняться, но не могут наступать. Мадамин силен. Но и его в Ферганской долине сдерживают красноармейские отряды. А Ташкент — мозг большевизма в Туркестане. Нужен взрыв именно здесь. Обезглавить революцию, ликвидировать большевистских лидеров — и дело в шляпе. Тогда и Мадамин нанесет удар. А если Осипову удастся снять с Закаспийского фронта хотя бы один полк... О!.. В образовавшуюся брешь!.. — Бейли захлебнулся слюной, закашлялся. Отпив глоточек из бокала, закончил: — Сэр, я прошу оставить меня в Ташкенте. Вам ведь отлично известно, сколько сил вложил я в задуманное нами грандиозное предприятие!

Маккартней понял, что настаивать на переводе Бейли в Асхабад не резон. Бог знает, что он там может со злости наговорить Маллесону. Однако... На всякий случай надо подвести хотя бы в общем итоги работы. Может пригодиться.

И он начал издалека. Встал, подошел к сидевшему в кресле Бейли, обнял за плечи.

— Один только бог знает, дорогой Фредерик, как я ценю вас, как восхищаюсь вашим умом, отвагой. Всякий раз, когда вы по ночам уходите на явки, ежеминутно рискуя жизнью, я молю всевышнего: «Боже, храни Фредерика Бейли!»

Майор расхохотался.

— Тронут, сэр. Почти что как в нашем национальном гимне: «Боже, храни короля!» Искренне благодарю за заботы. Нынче же могу вас утешить: за нами установлено наблюдение, и поэтому я веду себя примерно, как агнец. Лишь изредка случается пройтись по нужным адресам, когда удается оторваться от «хвоста». Увы, это так редко случается.

— Как же вы получаете информацию?

— У меня тут есть один кэбмен... Извозчик, по-русски. И еще два бармена... По-русски — трактирщики. Кэбмен, кажется, уже на подозрении или струсил. Не появляется. А бармены держатся неплохо. Зайти и выпить рюмочку «дымка» не такое уже преступление. Впрочем, теперь и это — криминал. Самогонщиков, продавцов самогона и даже потребителей этого самодельного нектара городские власти недавно распорядились сурово карать, вплоть до расстрела. Поэтому я перешел на квас. Пока выпьешь кружку, обо всем не спеша можно договориться.

— Это бесподобно, Фредерик! — воскликнул шеф. — Храни вас бог. Сколько разведчиков прошлого века потерпели в Туркестане трагические неудачи... Муркрофт, Джеймс Фрезер, Александр Борнс, полковник Стоддарт, капитан Конноли...

— Это все потому, — заметил Бейли с непроницаемым лицом, — что у них не было такого замечательного шефа, как вы, сэр Джордж.

— Майор Бейли, вы забыли доложить о ваших наблюдениях за деятельностью Туркчека.

Бейли долго молчал. Что он мог ответить?

— Туркчека? — Бейли почувствовал себя не в своей тарелке. — Это крепкий орешек. Никаких источников информации. В мае-июне эта фирма работала слабо. Только что становилась на ноги. Но сейчас... Судя по тому, что чекисты взяли кое-кого из ТВО, дела у чека, к сожалению, налаживаются. Чека разгромила группу Знаменского, в результате чего нам пришлось пожертвовать толковым сотрудником... Блаватским. Сейчас, как я полагаю, Туркчека не дремлет. К тому же, эта фирма работает в тесном контакте с уголовным розыском...

Вечером Фоменко провел оперативное совещание с руководящими работниками ЧК и уголовного розыска. Он изложил факты, неопровержимо свидетельствующие о том, что многие иностранные «миссии» и «представительства», прикрывающиеся дипломатическим иммунитетом, ведут подрывную работу, тесно связаны с контрреволюционным подпольем и готовят в Туркреспублике государственный переворот.

— Мы получили согласие правительства, Москвы на проведение радикальной санкции, успешное проведение которой положит конец проискам непрошеных «гостей», — сказал в заключение Игнат Порфирьевич. — Разумеется, мы не собираемся судить их, хотя они того и заслуживают. Формально они — господа дипломаты. Важно обличить их, выставить на позорище перед всем миром!.. Операцию проводим утром. Насколько нам известно, сейчас в «Регине» идет дипломатический кутеж. Американский генеральный консул мистер Тредуэлл устраивает для дипломатическо-шпионской колонии банкет. К полуночи — новый банкет. Его затевает французский консул Жозеф Кастанье... Между прочим, известный археолог, которого вдруг потянуло в шпионы!.. Поэтому будем человеколюбивы, не станем будить бонвиванов среди ночи, пусть хоть чуток отоспятся.

В кабинете прокатился веселый смех. Улыбнулся и Фоменко.

— То, что вам весело, это хорошо. Как известно, человечество, смеясь, расстается со своим прошлым. Однако посмеялись — и будет. Действуем так... Со мною сотрудники ЧК и сорок вооруженных рабочих мастерских во главе с товарищем Зинкиным.

— Есть прибыть во главе с сорока бойцами! — вскочил Михаил Максимович.

— Сорок человек местных товарищей из старой части города под командой товарища Бабаджанова.

— Баджарамыз!.. Мы готовы! — доложил Насредин Бабаджанов.