Прежде всего любовь

– Хорошо. Легко говорить, что тебе все равно, когда ты уверена, что ничего не происходит. А если он правда заведет роман? – она скрещивает ноги. – Что ты подумаешь?

Я вздыхаю и говорю, что не могу представить, что Нолан мне изменит.

– Он далек от идеала, но он мне не врет, – говорю я и думаю, что его недостатки тоже можно описать со словом «не». Он меня не слушает. Не помогает с Харпер. Не кладет свою одежду в корзину для белья.

– И все-таки постарайся, – надавливает она, – представь, как Нолан… проводит время со своими подругами, которые красивее тебя. Поначалу невинно. Просто между ними царит взаимопонимание. Искренняя, платоническая дружба.

– У него нет друзей-женщин, – настаиваю я.

Она скептически смотрит на меня.

– Что? Правда нет.

– Ладно. Тогда пусть коллега. Которую он уважает, и которая ему нравится.

– Честно говоря, не могу представить такого человека, – говорю я и тут вспоминаю Дайану Вест, нашу новую соседку, мать сына-подростка, которая недавно развелась.

Дайана старше меня лет на десять, ей уже за сорок, но у нее фантастическая фигура, она элегантная, стильная, как бывают стильными только люди, выросшие в аристократических семьях. К тому же она сделала впечатляющую карьеру – она ветеринар, специализирующийся на лошадях.

– Хорошо, придумала, – я пытаюсь поиграть в игру, предложенную Эми. – Наша соседка Дайана.

– Отлично, – Эми кивает, – расскажи о ней.

– Она лечит лошадей. И ездит на них. Красивая, уверенная в себе.

– Уютно чувствует себя в собственной шкуре? – спрашивает Эми.

Она часто использует это выражение в качестве своеобразной лакмусовой бумажки, измеряющей уровень счастья.

– Да. Хорошее описание, – я вспоминаю, что Дайана всегда выглядит так, как будто в тесных бриджах ей тоже уютно.

– Прекрасно, – Эми кивает так, точно мы наконец что-то выяснили. Ее гладкие черные волосы качаются вперед, а потом возвращаются на место. – Итак, однажды вечером Диана…

– Дайана, – поправляю я. Мне кажется, что это важно.

– Хорошо. Дайана заходит попросить немного сахара.

Я смеюсь.

– А так еще кто-то делает? Пятидесятые давно кончились.

– Прости за гендерные стереотипы. Особенно учитывая карьеру Дайаны. Ты знаешь, что стать ветеринаром сложнее, чем врачом?

Я закатываю глаза при этой очевидной попытке заставить меня ревновать.

– Ну да, что-то слышала. Продолжай.

– Хорошо. Дайана заходит попросить ненадолго… шуруповерт. У нее сломалась стиральная машина.

– Какой ужас.

– Да. Нолан ищет шуруповерт в гараже и предлагает посмотреть, что происходит.

Я подавляю желание сказать, что у Нолана руки растут отнюдь не из плеч, но Эми продолжает.

– Пока ты сидишь дома с Харпер – и злишься, – Нолан и доктор Вест уходят вдвоем.

– И что? – ухмыляюсь я. – А, постой-ка. Они трахаются прямо на сломанной стиральной машине?

Эми не реагирует.

– Нет. По крайней мере, ты об этом ничего не знаешь. Он просто возвращается через час, починив машину.

– И сделав доброе дело, – вставляю я и перекладываю подушки, подсовывая одну под спину, – ему хорошо, ей хорошо. Все хорошо, что хорошо кончается.

– Да… а еще ты замечаешь у него на зубах следы красного вина. Пино нуар. У нее была открыта бутылка…

– Нолан не пьет красное.

– Хорошо. Значит, ты чувствуешь запах бурбона. Она налила ему стакан во время работы. И себе тоже. Они выпили за починенную машину и закончили свою оживленную дискуссию о породах лошадей.

– Насколько оживленную? – я скорее удивлена, чем ревную.

– Очень оживленную. Его очаровывает ее работа. Она имеет дело с такими огромными животными.

– Это правда, – проговариваюсь я, – он пару раз об этом говорил.

– Вот видишь, – кивает она, – значит, не будет ничего удивительного, если Дайана начнет заезжать постоянно. Просто поздороваться. Когда Нолан бывает дома. Часто при этом тебя не бывает. Как-то вечером она приносит книгу, о которой ему столько говорила. Она обещала, что ему очень понравится. Дайана случайно касается его руки, но видно, что она делает это довольно часто, – Эми наклоняет голову набок и прикусывает нижнюю губу.

– Ладно, ладно, – говорю я, – поняла.

Эми решительно кивает, как будто мы только что совершили глобальный прорыв, но мне все еще кажется, что это было обычное сравнение с другой женщиной.

– Ну да, я не хочу, чтобы муж мне изменял. И что? Кто этого хочет?

– Ну, некоторые хотят.

– Это еще зачем? – спрашиваю я, хотя уверена, что знаю ответ.

– Чтобы все закончилось. Чтобы они могли сделать то же самое и не испытать чувства вины. Чтобы ситуация стала однозначной, и они смогли уйти.

– Ладно. Но я все равно не хочу.

– Не хочешь, чтобы Нолан влюблялся в Дайану Вест? Или не хочешь разводиться?

– Ни того, ни другого, – твердо отвечаю я.

Она кивает, а потом пишет в блокноте одно слово. Я вглядываюсь, но понимаю только, что оно начинается с буквы Р.

– Что ты там пишешь? Развод?

– Нет, «роман».

– Господи боже мой, нет у него никакого романа. Ни с Дайаной, ни с кем-то еще, – возмущаюсь я. Это случается примерно раз за сеанс, и каждый раз Эми радуется. – Почему ты пытаешься меня напугать?

– А ты боишься?