«Почему нет? – спросил Эллингтон. – Не хочу ничего говорить о твоих коллегах, но они дурно с тобой обращаются».
«Чем я буду заниматься в ФБР?» – спросила она.
«Из тебя выйдет первоклассный оперативный сотрудник, – сказал он, – а ещё, возможно, и хороший криминалист-психолог, почему бы нет?»
Макензи удивлённо уставилась в стакан с пивом. Слова Эллингтона вновь удивили её, лишив дара речи, и казалось, что ей есть над чем подумать. Что если она станет агентом? Как сильно изменится её жизнь? Сколько удовлетворения будет приносить ей любимая работа без необходимости бороться с помехами, устраиваемыми Нельсоном, Портером и им подобными?
«Ты в порядке?» – спросил Эллингтон.
Макензи вздохнула, не поднимая глаз от темнеющего в стакане пива. Она вновь вспомнила Зака, подумав, что и забыла, когда они в последний раз говорили по душам. Когда он в последний раз подбадривал её так, как подбадривает сейчас Эллингтон? Если уж на то пошло, то когда в последний раз
«Всё хорошо, – сказала она. – Я ценю твоё мнение. Ты дал мне пищу для размышлений».
«Хорошо, – тихо ответил Эллингтон и тут же продолжил. – Можно тебя спросить: ты всегда так нерешительна?»
«Думаю, дело не во мне, – сказала она. – Думаю, это… Не знаю. Может, дело в прошлом?»
«Ты говоришь о смерти отца?»
Она кивнула.
«И о ней тоже».
Сможет ли она когда-нибудь оправиться от пережитого? Макензи казалось, что нет. Сколько бы мерзавцев она ни упекла за решётку, она никогда не найдёт покоя.
Эллингтон понимающе кивнул.
«Я понимаю», – сказал он.
Макензи посмотрела на него с улыбкой, давая понять, что шутит: «Я попала к вам на сеанс психоанализа, агент Эллингтон?»
«Нет. Мы просто разговариваем. Я просто слушаю. Вот и всё».
Макензи допила пиво и пододвинула стакан к краю стойки. Бармен тут же наполнил его вновь и поставил перед ней.
«Я знаю, почему это дело так затронуло меня за живое, – добавила она. – Мужчина использует женщин. И пусть дело не в сексе, но он причиняет им боль и заставляет стыдиться себя, чтобы выразить собственную злость».
«Это твоё первое дело подобного рода?»
«Да. До этого я выезжала по вызовам о домашнем насилии и допрашивала двух жертв изнасилования, но ни с чем подобным не сталкивалась».
Она отхлебнула из стакана, заметив, что пиво убывало с пугающей скоростью. Она никогда особо не дружила с алкоголем, а это пиво – уже третий стакан за вечер – приближало её к черте, которую она старалась не пересекать со времён колледжа.
«Можешь не верить моей интуиции, – сказал Эллингтон, – но я уверен, что мы поймаем этого парня в следующие несколько дней. Я в этом уверен. Он становится слишком самоуверенным, и одна из имеющихся у нас зацепок приведёт нас к нему. Кроме того, делом занимаешься ты, а это уже большой плюс».
«Как ты можешь быть так уверен? – спросила она. – Я имею в виду мою работу. И почему ты говоришь мне все эти приятности?»
Он вселял в неё уверенность, но в то же время пробуждал отвратительную черту её характера: если мужчина делал ей комплименты, она занимала оборонительную позицию, потому что обычно это означало, что он хочет от неё одного… Сейчас, глядя на улыбающегося Эллингтона, она думала, что была бы вовсе не против, если бы он хотел от неё именно этого. Более того, она начинала думать, что тоже этого хотела. Завтра он уезжает, и велик был шанс, что она больше никогда его не увидит.
«
Она заставила себя отвлечься от этой мысли, потому что, по правде сказать, идея была уж очень заманчивой. Она вдруг поняла, что Эллингтон так и не ответил на её вопрос: «
Он сдержал улыбку и наконец сказал.
«Потому что, – ответил он, – тебе нужен глоток свежего воздуха. Я получил свою должность, потому что у моего друга был друг, который знал замначальника. Я готов биться об заклад, что половина неандертальцев, работающих в твоём участке, могут поведать тебе точно такую же или очень похожу историю».
Макензи засмеялась, и звук собственного смеха напомнил ей, что она была почти пьяна. Пытаясь припомнить, когда это случалось с ней в последний раз, она допила пиво и пододвинула стакан к краю барной стойки. Когда подошёл бармен, она жестом попросила его больше не наливать.