Превращения Арсена Люпена

Но даже к половине одиннадцатого он нисколько не приблизился к цели. Как ни ослабли узлы, они все-таки не поддавались Раулю. Он уже начал приходить в отчаяние, когда услышал вдруг легкий шум, непохожий на обычные звуки, из которых состоит ночная тишина: шелест листьев, шорох птичьих крыльев в ветвях, дуновение ветра. Шум повторился, и теперь Рауль был уверен, что он доносится из бокового окна, которое он распахнул, а Леонар по небрежности не захлопнул до конца.

И действительно, одна из створок как будто приоткрылась. Рауль взглянул на Боманьяна. Тот тоже услышал шум и теперь наблюдал за окном.

Сидящий напротив них Леонар проснулся оттого, что горячий воск снова обжег ему пальцы, бросил взгляд на пленников, на стул и опять задремал. Шум, умолкнувший ненадолго, возобновился, из чего стало ясно, что за каждым движением тюремщика внимательно наблюдают.

Что же здесь готовилось? Ворота были закрыты; преодолеть стену, утыканную бутылочными осколками, мог только местный житель, хорошо знающий все бреши в этой стене. Кто же это? Крестьянин? Браконьер? Для того ли он пришел, чтобы освободить их? Может, это кто-то из друзей Боманьяна? Или какой-нибудь бродяга?

В темном оконном проеме показалась голова; через мгновение кто-то легко перебрался через низкий подоконник.

Рауль увидел женскую фигуру и, даже не успев разглядеть ее, понял, что это Кларисса.

Какое волнение его охватило! Значит, Жозефина Бальзамо ошиблась, считая, что Кларисса бессильна! Еще не отойдя от пережитого ужаса, страшась грозивших ей новых опасностей, преодолевая усталость, девушка, должно быть, все это время пряталась возле старого маяка и ждала наступления ночи.

И теперь она пыталась совершить невозможное, чтобы спасти того, кто так жестоко ее предал.

Она сделала три шага вперед. Леонар проснулся, – к счастью, он сидел к ней спиной… Девушка замерла, но, как только он уронил голову на грудь, снова двинулась вперед. Так она оказалась рядом с Раулем.

На стуле лежал кинжал Жозефины Бальзамо. Кларисса взяла его. Неужели она осмелится?..

Рауль испугался. На лице девушки, которое он теперь видел при свете свечи, была написана железная решимость. Но вот их взгляды встретились, и она опустила кинжал, подчинившись его молчаливым приказам. Рауль немного наклонился, чтобы веревка, которая была привязана к стулу, ослабла. Боманьян сделал то же самое.

Тогда медленно, стараясь не дрожать, девушка, приподняв веревку одной рукой, другой рассекла ее острым лезвием.

По счастливой случайности Леонар не проснулся. Иначе Кларисса убила бы его, не колеблясь. Не сводя с него глаз, готовая в любой момент нанести удар, она наклонилась к Раулю и нащупала путы на его запястьях. Через мгновение руки юноши были свободны.

Он выдохнул:

– Дай мне нож.

Кларисса повиновалась. Но другая рука оказалась проворнее, чем рука Рауля. Боманьян, который тоже часами терпеливо трудился над веревками, успел перехватить кинжал.

Взбешенный юноша схватил его за запястье. Если Боманьян освободится раньше его и сбежит, у Рауля не останется никакой надежды на овладение сокровищем. Борьба была ожесточенной, но ни один не двинулся с места из опасения, что при малейшем шуме Леонар проснется.

У дрожавшей от страха Клариссы подкосились ноги, и она упала на колени, обращаясь к ним обоим с немой мольбой.

Однако Боманьяну пришлось уступить: хотя его рана и была легкой, она не позволила ему сопротивляться долго.

В этот момент Леонар повернул голову и приоткрыл один глаз. Перед ним развернулось впечатляющее зрелище: двое мужчин, с угрожающим видом сблизившиеся почти вплотную, и стоящая на коленях Кларисса д’Этиг.

Миновало несколько секунд, несколько ужасных секунд, потому что не было ни малейшего сомнения, что при виде этой сцены Леонар несколькими выстрелами уложит пленников на месте. Но он ничего не заметил. Его взгляд, устремленный на них, был пустым. Не успело сознание пробудиться, как веко снова опустилось.

Тогда Рауль перерезал последние веревки. Встав и держа кинжал наготове, он почувствовал себя полностью свободным. Пока Кларисса поднималась с пола, он прошептал ей:

– Уходи… беги отсюда…

– Нет, – сказала она, покачав головой.

И указала ему на Боманьяна, словно не соглашаясь оставлять его тюремщику на расправу.

Рауль настаивал. Но она была непоколебима.

Утомленный спором, Рауль протянул кинжал своему противнику.

– Она права, – вздохнул он. – Будем играть честно. Вот нож, выпутывайся… И с этой минуты каждый сам за себя, договорились?

Он последовал за Клариссой. Они по очереди выбрались через окно. В саду девушка взяла его за руку и повела к стене – туда, где ее верх был разрушен и образовался небольшой пролом.

Рауль помог ей подняться.

Но когда он сам оказался по другую сторону стены, рядом никого не было.

– Кларисса, – позвал он, – где же вы?

Над лесом сгустилась беззвездная ночь. Он прислушался и уловил какое-то движение в ближайшем подлеске. Рауль попытался идти в направлении звука, но колючие кусты ежевики преградили ему путь, и он был вынужден вернуться на тропинку.