Претерпевшие до конца. Том 2

– Не совсем, конечно. Изба в деревне у меня есть, налог государству я исправно плачу, законы его, до меня, охотника касаемые, блюду. А в остальном, как говорится, не замай.

– Счастливый вы…

Фёдор Степаныч невесело усмехнулся:

– Спать ложись, глаза, вон, гляжу, отяжелели совсем.

Она, действительно, уснула мгновенно, а когда проснулась, был уже белый день. Старика в зимовье не было, и Аня стала с любопытством осматривать его. Бросилась в глаза тёмная икона в углу, а под ней на полке несколько книг и фотография. Приблизившись, Аня вздрогнула, узнав пожелтевший от времени снимок. Взяв его дрожащими руками, она шагнула навстречу вошедшему охотнику:

– Скажите, – спросила, сдерживая волнение, – откуда у вас эта фотография?

Фёдор Степаныч заметно напрягся:

– Почему вас это интересует?

– Потому что женщина, которая на ней запечатлена – моя мать! А девочка рядом с ней – я! – воскликнула Аня. – Откуда у вас этот снимок? Кто вы?

Старик пошатнулся, опустился на служившую стулом чурку, изумлённо посмотрел на неё:

– Как звали твою маму?

– Настоящую – Ксения Клеменс. Но её вместе с бабушкой, Анной Евграфовной Аскольдовой, убили большевики, когда мне не было и года. Мать же, которую я знала всю жизнь, звали Аглаей.

– А как звали твоего отца?.. – шёпотом спросил старик.

– Родион Николаевич Аскольдов.

– Это – я…

Настал черёд Ани бессильно опуститься на соседний «стул», не веря собственным глазам.

– Господи, я думала, что никогда не увижу тебя… Тогда, когда ты был на могиле мамы, я опоздала совсем немного, я бежала за тобой по пятам, надеясь догнать!.. А на другой день меня арестовали. И нужно было двадцати годам мытарств пройти, чтобы я догнала тебя!

В Иркутске Аня прожила целый год, работая уборщицей, каждые выходные навещая отца, и время от времени проведывая Галю. Эта встреча стала не иначе как Божьим чудом в награду за всё пережитое. День за днём узнавала Аня отца и рассказывала ему о своей жизни, опуская, впрочем, самое страшное, щадя стариковское сердце. Несмотря на почтенный возраст, отец был ещё весьма крепок и ясным, светлым обликом своим сильно напоминал Сергия Радонежского.

Добившись восстановления в правах и обретя, наконец, возможность поехать в Москву, Аня пообещала отцу обязательно вернуться. Она видела, что старику тяжело отпускать её от себя, но в Москве был сын! Наладив по освобождении переписку с Саней, Аня узнала, что Алёшу забрали из приюта дядя Серёжа и Тая, и теперь он у них. Сердце рвалось к сыну и в то же время холодело от страха: как примет он чужую, страшную старуху, которая вдруг назовётся его матерью?

Галя утешала, обнимая напоследок:

– И что за глупости ты мелешь! Страшная старуха! Да ведь ты чудесная!

– Испугается он меня, такую расчудесную…

– Сын не может испугаться матери.

– Кто знает…

Саня Надёжин, слегка потучневший и поседевший, встречал её на вокзале, но ища глазами в каждой сходившей с поезда женщине, так и не узнал, сник, вертя огромный букет полевых – самых любимых ею – цветов. Когда Аня окликнула его, он побледнел так, что она едва сдержала слёзы. Если так содрогнулся человек, любивший её преданно все эти годы, то как же может принять сын, давно забывший её?..

Первым делом Аня навестила могилу матери. Стараниями дяди и Сани она не была заброшена. Совсем недавно поставили новый памятник. На могиле по просьбе отца Аня посадила маленький кедр, а затем долго сидела на ограде, глядя на лицо матери, нисколько не постаревшее в отличие от её собственного.

– А Лидию Аристарховну на Донском схоронили, – тихо промолвил Саня. – Рядом со старым Кромиади и всеми родными…

– Когда она умерла?

– Во время войны. Сергей Игнатьевич настаивал, чтобы она уехала в эвакуацию, а она – ни в какую. «Если, – сказала, – там помру, так там и лежать останусь. А я со своими хочу…» Так и вышло.

– А что же дядя?

– Искренне оплакивал её, а через год наконец-то женился на Тае. Ты знаешь, она всё-таки вернула его к жизни. Шаг за шагом, шаг за шагом – большой она молодец. Твой дядя теперь большой учёный, профессор. Специализируется на древних цивилизациях. От Древнего Египта до Древней Руси. Пишет историософские и искусствоведческие труды. Между прочим, чудесную работу о философах древности написал. Жаль отца нет – он бы оценил.

– Я не думала, что он сможет вернуться к работе.

– И я не думал. Это Таина заслуга. Она же за ним, как нянька ходит, создаёт условия, чтобы он мог спокойно заниматься творчеством, ни на что не отвлекаясь и не тревожась. А он её от себя ни на шаг не отпускает. Чуть она за дверь, и уж он места себе не находит.

– Значит, она даёт ему то душевное равновесие, благодаря которому он может жить и работать. Как случилось, что они взяли Алёшу к себе?