Преступный мир и его защитники

«Был канун свадьбы, два часа ночи. Молодая Фрейганг проводила свой последний девичий вечер. Ей хотелось поделиться своими мыслями, и она послала своему возлюбленному дневник и письмо. В нем много возвышенных чувств, доходящих до экстаза. Дневник обрывается страстной молитвой к Пречистой Божьей Матери за ниспосланное ей счастье.

Перед нами письма Ольги Андреевны Геккер. Какая пылкая любовь! Она называет своего мужа «милый и дорогой Юлианчик», «мое красное солнышко». «Мой дорогой, — пишет она ему, — днем и ночью, во всякое время, моя любовь духовная и жизнь с тобой, мое золото, моя радость…»

И вдруг неожиданно 8 декабря — письмо Донберга, точно молния, упавшая с безоблачного неба. Ничто не предвещало этого письма. Это было неожиданное несчастье, упавшее на голову Геккера. Оно исказило жизнь, захватило его могучею, железной рукой и выбросило сюда, в зал судебного заседания, как преступника, как убийцу.

Подсудимый Геккер не защищается и не умаляет своего поступка. Все так ясно и просто. Под развалинами семейных неурядиц тысячи людей гибли от любви, ревности и оскорбления их чести. Геккер — один из многих, и вся его история стара как мир.

Задача защиты сводится прежде всего к устранению той накипи и тех наслоений, которые легли на это дело. Эта темная сторона дела создана Ольгой Андреевной Геккер в виде жалоб на мужа и оправдания своего поведения. Кто не слышал ее жалоб? Они рассеяны по всем уголкам настоящего дела, их слышала ее семья, все знакомые и между ними покойный Донберг. Она обвиняла своего мужа в скупости, скаредности, дурном характере. Что же мы видим в действительности? Мы видим, что сразу же после свадьбы Юлиан Геккер, человек небогатый, стал возить свою жену на курорты, за границу. Она была в Ялте, Евпатории, Стокгольме, в Финляндии, в Мариенгофе. Все эти траты, превышавшие средства Геккера, вели его к разорению. В августе 1899 г. Ольга Андреевна пожелала покинуть Псков и переехать в Петербург. Муж немедленно уступил ее желаниям. Вынужденный жить по делам службы на небольшой железнодорожной станции, он мечется между местом свой службы и Петербургом, ночует на засаленном кожаном диване, вызывает замечания со стороны начальства и в конце концов теряет службу. Все эти факты не вяжутся с обликом скупого, скаредного и неуступчивого мужа. Столь же неверно объяснение Ольги Андреевны и об ее отношениях к мужу за время с 7 мая по 30 июня. Она утверждает, что за этот период времени все нити их семейной жизни были перерезаны. Между тем мы имеем свидетельские показания, что за этот период времени муж оставался у нее ночевать. В письме от 11 мая она пишет мужу: «Приезжай в магазин, я тебя расцелую, и все будет хорошо». В письме от 22 мая снова читаем: «Дуся, приезжай». 23 мая она видит своего мужа во сне. Все это дает нам право утверждать, что с 7 мая по 30 июня Ольга Андреевна общалась с подсудимым как с мужем. Последнее обвинение, проникшее вдело от имени госпожи Геккер, подчеркивает разницу лет между мужем и женою. Об этой разнице лет здесь много и настойчиво говорилось. Что сказать по поводу этого? Ольге Андреевне, когда она вступала в брак, было 23 года, она вышла из интеллигентной семьи, получила воспитание и образование. Никто не заставлял ее писать сорокалетнему жениху: «Я обожаю своего золотого Юлека».

Далее в своей речи присяжный поверенный Марголин говорит о том, что в центре рассматриваемого дела скрывается семейное правонарушение. Оно доказано всем судебным следствием. На суде было оглашено письмо подсудимого, в котором прямо сказано: «Пока ты считаешься юридически моей женой, ты должна себя вести так, как это требуют светские приличия и каноны церкви». Затем в другом письме Геккер пишет: «Живи отдельно, в твои дела я вмешиваться не буду, тебя к себе не потребую. Если ты действительно кого-нибудь полюбишь, я дам тебе развод, но я тебя предупреждаю, что, пока ты носишь мое имя, ты должна себя вести как женщина честная». Несмотря на эти предупреждения, Ольга Андреевна 17 июня 1900 г., зная, что муж ее находится в Петербурге, спокойно отправилась на яхту покойного Донберга, предупредив прислугу, что она вернется домой через два дня…

Перейдя к нравственной оценке личности профессора Донберга, Марголин подчеркнул, что это был немолодой человек 50 лет, в сущности, уже усталый от жизни и страшно занятой. Он видел в госпоже Геккер замужнюю женщину, не любящую мужа. Ему хотелось маленького флирта, хотелось время от времени отдыхать от трудов с хорошенькой женщиной. Его действительные отношения к Ольге Андреевне лучше всего характеризуются тем фактом, что он дважды от нее отказался. Его поведение на яхте также не свидетельствует о серьезности его намерений. На требование мужа Ольги жениться он ответил, что это не входит в его планы, и утратил свое спокойствие только тогда, когда выстрел поразил его насмерть.