Преступление капитана Артура

В один декабрьский вечер Вальтер Реморден сидел в столовой в доме ректора, разговаривая с Бланш и ее матерью; впрочем, миссис Гевард почти не принимала участия в разговоре, заметив, что ее юные собеседники обогнали ее в понятиях и сведениях. Ректор ушел после обеда в свой кабинет, чтобы просмотреть бумаги и расчеты новой народной школы. В эту минуту Бланш смотрела с наслаждением на груду новых книг, принесенных ей Вальтером, и радовалась случаю провести вечер в приятной, задушевной беседе. Но ей не пришлось наслаждаться ею долго: ректор скоро пришел и начал рассуждать о посетителе, которого он только отпустил.

– Я вообще не умею давать советы, Бланш,  – обратился он к дочери,  – но вы с Реморденом, может быть, надоумите меня, как и чем мне помочь горю мистера Дантона, директора первоклассного пансиона в Бельминстере; он сегодня приходил посоветоваться со мною на счет одного представившегося ему затруднения.

– А какого рода это затруднение, папа? – спросила его Бланш.

– Дело в том, моя милая, что в числе учеников мистера Дантона находится уж двенадцатый год один молодой человек по фамилии Саундерс, который был помещен к нему в десятилетнем возрасте; так как он, по закону, теперь совершеннолетний, то ему уж пора оставить пансион, но тут-то и является большое затруднение. Кажется, что он привезен мистеру Дантону своим дядей, Саундерсом, назвавшим себя ректором какой-то англиканской церкви и сказавшим ему, что этот мальчик – сын его родного брата, умершего в Западной Индии, где ребенок и вынес желтую лихорадку, затмившую на время его слабый рассудок; он оправился после, но память, разумеется, не вернулась к нему, вследствие чего Саундерс-дядя порешил отвезти его немедленно в Бельминстер, надеясь, что заботливый уход и свежий воздух восстановят его умственные способности. В течение десяти лет плата мистеру Дантону вносилась аккуратно: Саундерс-дядя приезжал каждые полгода повидаться с племянником и отдать за него условленную сумму; но прошел с лишком год с тех пор, как мистер Дантон не получает платы и не имеет даже никаких известий о Саундерсе-старшем.

– А у мистера Дантона разве нет его адреса? – спросил Вальтер у ректора.

– Нет, Саундерс просил Дантона адресовать все письма на имя адвоката, живущего в Грэ-Зин-сквер. Он писал много раз этому человеку, но получил в ответ, что Саундерс, вероятно, переселился в Индию – но в какую, не знает.

– Но Дантон мог узнать это по списку духовенства!

– О! В списке несколько Саундерсов; Дантон писал каждому из них, и все они ответили, что ничего не знают.

– Ну а этот брошенный молодой человек не может разве дать никаких указаний?

– Никаких, которые помогли бы Дантону разрешить затруднение. Он буквально не помнит ничего, касающееся поры его детства, исключая той, что был опасно болен и потом начал жить со своим «дядей Джорджем», как он называет этого Саундерса, на берегу моря. Он уверяет, что провел у моря два или три года, но где собственно и в какой обстановке, он это позабыл.

– Но помнит ли он время своей страшной болезни?

– Без сомнения, нет; впрочем, он всегда делается задумчивым и странным, когда его расспрашивают об этой эпохе. Нужно еще заметить, что он довольно нервен и слабого здоровья.

– Умственные способности его еще сильно расстроены? – спросил ректора Вальтер.

– О нет, мистер Дантон уверяет, напротив, что он очень умен.

– Милый папа! – воскликнула неожиданно Бланш.  – Мне пришла на ум мысль…

– Я так и предугадывал, что ты выручишь нас из этих затруднений! – перебил ее ректор.

– Когда будет устроено ваше новое народное училище, то вам понадобится учитель для мальчиков. Я думаю, что вам было бы очень приятно видеть на этом месте молодого человека, у которого нет нелепых предрассудков и отсталых понятий. Отчего бы вам не взять этого бедняка? Вы могли бы внушить ему собственные принципы и сделать из него образцового преподавателя.

– Ты права, Бланш, и я приму этот совет!

Если росла трава перед папертью церкви, то она не могла не зеленеть под ногами бельминстерского ректора.

На следующее утро, имея много дел, он послал своего молодого викария к мистеру Дантону, чтобы познакомиться с Ричардом Саундерсом.

– Имейте в виду, что я полагаюсь в этом деле на вас,  – сказал мистер Гевард,  – вы убедитесь в пять минут, годится ли молодой человек на должность преподавателя или наоборот, и мы в последнем случае придумаем другое!

Викарий нашел Саундерса сидящим перед дверью приемной. Директор пансиона ничуть не переменил своего обращения с молодым человеком с тех пор, как перестал получать за него условленную плату. Он от души привязался к нему и желал ему счастья.

– Очень грустно,  – сказал он мистеру Ремордену, введя его в приемную,  – видеть молодого, впечатлительного, симпатичного человека, брошенного без всякой опоры и без средств.

Вальтеру Ремордену понравился Ричард со своим бледным, замечательно нежным лицом и откинутыми назад русыми волосами.

– Вот и мистер Реморден, Ричард,  – проговорил директор,  – проповеди которого вы слушали всегда с глубоким наслаждением.