Преступление и наказание, Часть 5

Never mind, let them eat!	Ничего, пусть поедят.
They don't make a noise, anyway, though I'm really afraid for our landlady's silver spoons...	Не шумят, по крайней мере, только... только, право, я боюсь за хозяйские серебряные ложки!..
Amalia Ivanovna!" she addressed her suddenly, almost aloud, "if your spoons should happen to be stolen, I won't be responsible, I warn you!	Амалия Ивановна! - обратилась она вдруг к ней, почти вслух, - если на случай покрадут ваши ложки, то я вам за них не отвечаю, предупреждаю заранее!
Ha-ha-ha!" She laughed turning to Raskolnikov, and again nodding towards the landlady, in high glee at her sally.	Ха-ха-ха! - залилась она, обращаясь опять к Раскольникову, опять кивая ему на хозяйку и радуясь своей выходке.
"She didn't understand, she didn't understand again!	- Не поняла, опять не поняла!
Look how she sits with her mouth open! An owl, a real owl! An owl in new ribbons, ha-ha-ha!"	Сидит разиня рот, смотрите: сова, сова настоящая, сычиха в новых лентах, ха-ха-ха!
Here her laugh turned again to an insufferable fit of coughing that lasted five minutes.	Тут смех опять превратился в нестерпимый кашель, продолжавшийся пять минут.
Drops of perspiration stood out on her forehead and her handkerchief was stained with blood.	На платке осталось несколько крови, на лбу выступили капли пота.
She showed Raskolnikov the blood in silence, and as soon as she could get her breath began whispering to him again with extreme animation and a hectic flush on her cheeks.	Она молча показала кровь Раскольникову и, едва отдыхнувшись, тотчас же зашептала ему опять с чрезвычайным одушевлением и с красными пятнами на щеках:
"Do you know, I gave her the most delicate instructions, so to speak, for inviting that lady and her daughter, you understand of whom I am speaking?	- Посмотрите, я дала ей самое тонкое, можно сказать, поручение пригласить эту даму и ее дочь, понимаете, о ком я говорю?
It needed the utmost delicacy, the greatest nicety, but she has managed things so that that fool, that conceited baggage, that provincial nonentity, simply because she is the widow of a major, and has come to try and get a pension and to fray out her skirts in the government offices, because at fifty she paints her face (everybody knows it)... a creature like that did not think fit to come, and has not even answered the invitation, which the most ordinary good manners required!	Тут надобно вести себя самым деликатнейшим манером, действовать самым искусным образом, а она сделала так, что эта приезжая дура, эта заносчивая тварь, эта ничтожная провинциалка, потому только, что она какая-то там вдова майора и приехала хлопотать о пенсии и обивать подол по присутственным местам, что она в пятьдесят пять лет сурмится, белится и румянится (это известно)... и такая-то тварь не только не заблагорассудила явиться, но даже не прислала извиниться, коли не могла прийти, как в таких случаях самая обыкновенная вежливость требует!
I can't understand why Pyotr Petrovitch has not come?	Понять не могу, почему не пришел тоже Петр Петрович?
But where's Sonia?	Но где же Соня?
Where has she gone?	Куда ушла?
Ah, there she is at last! what is it, Sonia, where have you been?	А, вот и она наконец! Что, Соня, где была?
It's odd that even at your father's funeral you should be so unpunctual.	Странно, что ты даже на похоронах отца так неаккуратна.