Преподаватель симметрии

Сура девяносто четыре. Ашшар

Не Мы ль раскрыли грудь тебе?
Утишили души пожар?
Что ж тлеешь ты в немой борьбе?..
Аллаху Слава! И – ашшар!

Не Мы ль возвысили ту честь,
К которой частью ты приставлен?
Сумей же про себя прочесть,
Листая впрок страницы Славы…

Как вдох и выдох, мир живет:
Наступит время сбросить ношу,
И облегчение придет,
И тяготы твои раскрошит.

Да, облегчение придет!
Тащи же ту же тяжесть в гору.
За высью – высь, за годом – год:
Ни связи нет меж них, ни спора.

Трудись!.. пока спекутся жилы
В броню от неустанных битв.
Верни Ему свое бессилье:
Труд – продолжение молитв.

– Что же это?.. – бормотал Бибо, опять приникая к Бьянке. – Что же это! Что! Что! Что!

– Любовь… – ответила Бьянка притихшему Бибо.

– Что же это… труд или молитва? – прошептал он.

Часть четвертая Побег из рая

4-000

– Дьявол! – выругался Бибо. – Последняя сигарета!

– Знаешь, – сказала Бьянка, прижимаясь к Бибо, – что мне всего больше нравится в тебе?

– Кажется, знаю, – отвечал он, независимо лежа на спине, бездумно уставившись в низкий дощатый потолок, походивший на сгнившее днище, попыхивая последней сигаретой.

– Дурак, – констатировала Бьянка, холодно отстраняясь.

– Ну уж и дурак… – самодовольно усмехнулся Бибо, силой ее к себе привлекая.

– Козел! Всем вам только одного и надо!

– Вот как? Откуда ты знаешь? Ты же девица!

– Девицы лучше женщин в этом разбираются.

– Интересная мысль. Как так?

– Они много об этом думают.

4-001

– Ну не плачь! Бьяночка, не плачь…

– Затрахал ты меня.

– Интересно… – обиделся Бибо. – А я-то думал, что тебе нравится.

– Нравится… Кому это может нравиться?!

– Некоторым нравится.

– Много ты понимаешь! Испортил двух девиц и доволен. Да это самая легкая и грязная работа! Ну и катись к тем, кто лучше в этом разбирается! Катись к своим шлюхам! Вот они-то все и прикидываются!

– Что-то не замечал…

– Как же… заметишь ты… у тебя одно на уме. Циклоп!

– Циклоп! – хохотал Бибо. – Значит, у меня во лбу ствол, как у танка?

– Только не смеши меня, умоляю! Я сержусь. – И Бьянка залилась серебряным колокольчиковым своим смехом. – Во лбу… Я не могу тебя больше видеть без этой штуки во лбу… Ой, не могу! Не могу… отстань!

4-002

– Ну и что же тебе больше всего нравится во мне?

– Отец.

– Старый козел! Так у тебя все-таки что-то с ним было?

– Что у меня могло с ним быть?

– Ну… то, в чем так хорошо разбираются девицы.

– Надо было мне больше подумать: генетика – странная вещь…

– Вот как! Ты и про генетику слыхала?

– Я темная только снаружи.

– А я изнутри? Ты это хочешь сказать?

– Ну да. Странная наследственность: отец – святой, а сын у него – козел.

– Святой?! Как же не козел!.. Распылил детей по всему свету, а сам смылся в неизвестном направлении.

– Милый! Ты тоже не веришь, что он погиб?

– Какая мне разница…

– Дурачок… Мне нравишься ты как отец.

– Слушай, отстань от меня с этим старым козлом. Что вы все в нем нашли? Сладкий, что ли? Чем он был таким намазан?

– Не намазан, а помазан. Дурак! Ты мне нравился как отец… моего ребенка.

– Вот как? В прошедшем времени? А козленочка не хочешь?

– Свойства иногда как раз через поколение передаются.

– Мне тоже твоя мама больше нравится.

– И тут я с тобой согласна. Если будет девочка, то в маму.

– Такая же толстая?

– Такая же добрая.

– Слушай, что же тебе, в конце концов, во мне понравилось?

– То, как ты бегаешь. Смываешься ты хорошо.

– Это у меня как раз в отца. Значит, что-то все-таки передается напрямую. Так что, есть уже козленочек?

– Завтра-послезавтра будет ясно.

4-003

– Надеюсь, теперь будет еще более ясно, – сказал Бибо, снова лежа на спине. – Дьявол! – сказал он снова, ничего не находя в пачке.

– Может, ты еще и голоден?

– Что толку козлу на пляже? Только зелени никакой.

– У меня есть заначка. Не смотри!

Не успел он подсмотреть, как в руках у нее оказалась купюра.

– Знаешь, что мне в тебе больше всего нравится? – сказал Бибо.

– А вот это действительно интересно!

– То, как ты умеешь прятаться.

– А это у меня в маму. Тс-с! Сюда идут.

Птичий щебет перерастал в гвалт. Они приникли к удобной для того щели в борту баркаса. (Сгнившая на берегу лодка – единственный и последний безопасный приют, который они обрели.)

– Как в танке, – отметил Бибо.

– Ты что, воевал?

– В кино видел.

– Ты кино видел?! – восхитилась Бьянка.

– Да, у нас на Пикадилли… – небрежно и снисходительно сказал он.

– Ты бы не прижимался слишком лбом…

– Тс-с!

Так они боролись за смотровую щель.