Преображение

Начальник охраны, мгновенно превратившийся из сотника в тысячники, выпятил грудь и отрапортовал:

— Будет сделано, Ваше Величество! Ни один муравей не проскочит мимо!

— Серый Ворон, — король обратил на меня всё своё внимание. И после такого "взрыва", ничего хорошего от него я не ожидал. — Моя дочь доверяла вам, я понимаю. И у меня нет иного выбора, кроме как тоже довериться вам. Мне нужна ваша помощь. Окажете ли вы мне её?

Внимание! Получено репутационное задание: "Найти и вернуть" — отыскать принцессу Амелию Пеппин и вернуть отцу.

Награда: + 1 репутационный балл с неигровым персонажем король Гилберт Пеппин.

Принять/Отказаться.

Отказываться я не собирался и уверенно подмигнул слову "принять".

— У меня полтыщи солдат в строю, — чувствуя воодушевление оттого, что ко мне за помощью обратился сам король, я был готов поставить под ружьё каждого члена собственного альянса. Даже если кто-то посмеет отнекиваться. — Я каждого из них оповещу, каждого притащу. Вместе со стражей Кресфола мы облазим каждый дом и каждый корабль в порту. Заглянем под каждый камень и каждую корягу. Мы найдём вашу дочь, Ваше Величество.

— Да поможет нам Италан, — король по-отечески хлопнул меня по плечу.

* * *

Италан всё же никому не помог. Ни мне, ни королю, ни огромному числу игроков, которые большую часть ночи шастали по Кресфолу и кричали "Ваше Высочество!".

Мы разбили лагерь прямо на площади. И оттуда отправляли поисковые команды во все части города. Хоть Кресфол был огромен — он простирался от западной оконечности полуострова до восточной — нам удалось обшарить его полностью. Больше всего проблем доставили портовые склады, где свили уютное гнездечко неигровые мародёры, абсолютно агрессивные как по отношению к страже, так и по отношению к игрокам. А поскольку все они были 80-го уровня, пришлось некоторое время уделить неожиданному ПвЕ-контенту, с заметными потерями в игроках и процентах. Но эту неприятность мы пережили. Попечалились немного и продолжали помогать тому, кто печалился гораздо сильнее.

В итоге, многие игроки сдались к трём часам ночи. Лишь я и самые упоротые игровые наркоманы держались. Но, в конце концов, сдались и они. Когда стало окончательно понятно, что мы ищем иголку в стоге сена, понуро опустив голову, я отправился во дворец. Хоть и получил от короля похлопывание по нежной эльфийской щеке, квест всё равно не закрыл и не был вознаграждён столь желаемым баллом.

— К хренам это всё! — с такими словами я отпихнул от себя крышку капсулы. Бросил быстрый взгляд на настенные часы, увидел там мигающие циферки "05:11" и заменил слово "к хренам" на выражение, более подходящее моменту.

Я спустил ноги с капсулы и протёр глаза. Чувствовал я себя совсем скверно. Сказывалось напряжение крайних дней, недосып и недоедание. И я самую малость удивился, что в пять утра Светлана не стоит возле моей капсулы с дежурной речью наготове. Лишь молодая медсестра дремала за столом, очевидно с трудом справлявшаяся с геймерским образом жизни.

Я спрыгнул на пол и тихо зашаркал ногами, стараясь не поддаваться головокружению из-за общей слабости. Я хотел тихо свалить, и спать часов двадцать пять подряд.

Но тихо свалить не получилось: я замер как статуя, когда заметил ещё одного персонажа, дремавшего на стульчиках у стеночки.

Свернувшись клубком и накрывшись пледом, сразу на двух стульях с полным дискомфортом расположилась Катя-стримерша. Бедняжка, видимо, тоже устала от бесполезных поисков среди ночи. Но поскольку сдалась она одна из первых, причина её присутствия здесь стала для меня очевидна практически сразу.

— Твою мать, — проворчал я себе под нос, ведь разговаривать с ней совершенно не желал. Тем более сейчас — один на один. — Только не проснись…

Тише меня, наверное, к выходу пробирался бы только самый мастеровитый ниндзя. Я даже тапочки скинул, чтобы свести столкновение с Катей к минимуму.

Но, похоже, эта зараза очень чутко спала.

Катя проснулась, когда я занёс ногу над порогом. Уставилась на меня, продрала глаза и быстро сориентировалась. Откинула плед, схватила меня за руку и вывела в коридор, чтобы сохранить конфиденциальность.

Я попытался вырвать руку, но кошка вцепилась в неё всей силой своих когтей.

— Нам надо поговорить, — утвердительно, а не просительно произнесла она.

Меня передёрнуло от отвращения:

— Надеюсь, ты не беременна?

Но Катя не вспылила, как я ожидал. Я намеренно говорил с ней таким тоном, ибо больше всего на свете сейчас желал от неё отвязаться.

— Прошу тебя, сделай скидку, — попросила она. — Мне сложно говорить о том, о чём я собираюсь говорить с тобой. Я никогда никого не… умоляла.

— И не надо меня умолять! — воскликнул я и опять попытался вырвать руку. — Упаси Бог!