Премьера без репетиций

Это Ланге очень нравилось. Не кресло – поэма. Мягкое, но не слишком. В меру упругое. И отдохнуть можно, и от работы не отвлекает. Но особенно хороши подлокотники. Резные, изящные. Рука на них просто отдыхает. Может, с собой взять?

Он ласково погладил полированное дерево. И оно, как ему показалось, едва слышно скрипнуло в ответ, словно замурлыкал старый домашний кот. Задумался.

Вовремя, очень вовремя приспело новое назначение. Друзья и здесь не оставили его без внимания. Последние дни слишком многое стало его раздражать.

Вот позавчера едва успел выйти из автомобиля, в него вдруг начала стрелять какая-то девка! Пистолет, это надо только представить, достала из засаленной хозяйственной сумки. В ней, наверное, еще ее бабушка гнилую картошку с базара таскала. А эта – пистолет!

Кто была эта девка, с кем связана, выяснить не удалось. Охрана, следовавшая за его машиной, в считанные секунды превратила девчонку в решето. Ну да ладно. Профилактическую акцию они провели, десять человек в назидание повесили на видном месте.

Операция «Вейс»[19] принесла сюда самый справедливый порядок. Полякам пора бы смириться и радоваться, что и они стали генерал-губернаторством великого рейха. Так нет же, еще и сопротивляются. Без армии, без правительства… Да, без правительства! Не считать же правительством кучу маразматиков, сбежавших, как только запахло паленым.

Эта девка в сто крат страшнее. Попалась она одна. Но кто за ней?

Русские, говорят, еще хуже. Они ведь чуть ли не потомки Чингисхана. Живут в скудности, а строят танки и самолеты.

Ладно, пусть начальство само разбирается. Ланге всегда был исполнительным подчиненным. Это и помогало ему завоевывать хорошую репутацию. Но свое мнение он все же имел, хотя и не афишировал его. Сейчас его непосредственные начальники несутся вперед, как на бешеном жеребце. Но в разведке метод кавалерийской атаки – не всегда залог победы.

И «полковник» хорош. Преподнес свинью. Впрочем, может, и обойдется все? Может, и не обложили его группу русские, как волков флажками?

Ланге вздохнул. Сейчас же он, как хороший знаток своего дела, боевой офицер разведки рейха, должен быть в гуще событий. На Запад!

Его отъезд все воспримут как отказ от спокойного теплого местечка, ради борьбы в сложных условиях. Может, и отказ. Только там – Запад! Там воюют только профессионалы, а не все подряд, начиная с сопливых мальчишек и кончая древними старухами.

Голландия… Цветочная клумба с миллионами тюльпанов и неисчислимые моргены[20] зеленых польдеров. Странные мельницы, лениво вращающие своими крыльями, и по утрам стук деревянных башмаков-кломпенов по мостовым из старой полированной брусчатки, которую чистоплотные голландцы моют по пятницам с мылом.

У Ланге в голове крутились картинки из иллюстрированных журналов, детских, уже полузабытых, книжек и закрытых, для служебного пользования офицеров разведки, брошюр.

Стараниями высокопоставленных друзей Ланге переводился в Голландию, под крышу ведомства дипломатов. Но, разумеется, эти внешние изменения не влекли за собой изменений в работе.[21]

Вот он, приказ. Завтра уже Берлин, неделю-другую на ознакомление с материалами по Голландии, отдых дома и… Недаром имя Густав, которым его нарекли, означает «посох бога». На кого же будет опираться добрый немецкий бог, если эти чертовы славянки с пистолетами в хозяйственных сумках ухлопают здесь его, Густава Иоахима Ланге?

Отсюда он уходит победителем. Рапорт начальству об исполнении приказа он успел отослать. Передать бумаги несложно. Вот они, аккуратно подготовленные.

В кабинет вошел адъютант, доложил о прибытии его преемника. Ланге придал лицу строгое официальное выражение.

– Просите.

Адъютант открыл дверь и пропустил в кабинет подтянутого гауптмана с водянистыми глазами.

Ланге поднялся с кресла и с достоинством, соответствующим его опыту и званию, ответил на его приветствие.

– Дейгель! – представился гауптман.

– Очень приятно… Очень… – радушно сказал Ланге, но свою фамилию посчитал называть излишним. Во-первых, гауптман и так должен ее знать, а во-вторых, это с самого начала расставляет всех по своим местам.

Вопреки привычке Ланге предложил преемнику свои сигары. Он, Ланге, уезжает победителем. Тернии – тому, кто остается. Пусть пока наслаждается сигарой, ни о чем не догадываясь.

Сам Ланге тоже наверняка ничего не знал. Но интуиция подсказывала. Так долго условный сигнал задерживаться не мог. Жаль «Фауста». Толковый был малый. Если все нормально, давно бы болтался в небе воздушный змей с нужной раскраской. Условный сигнал прост и наивен. Но эффект несомненный – такой сигнал хорошо просматривается с их стороны и у русских подозрений не вызовет. Мало ли ребят балуется?

Однако время вышло, а веселый змей так и не поднялся в небо. Перехитрили «Фауста» на той стороне. В чем, как – Ланге не знал. Но явно перехитрили.