Премьера без репетиций

Человек, закутанный в длинный плащ, был почти неразличим на пустынной дороге. Впрочем, он сам старался быть как можно менее заметным. Шел не по колее, а, несмотря на сырость и моросящий дождь, жался ближе к деревьям и кустам.

Иногда ему казалось, что чавкающий звук шагов разносится далеко окрест. Тогда он останавливался, прислушивался. Но вокруг только скрипящие крики какой-то ночной птицы, глухие лесные шумы. Да временами тяжелая одышка болот накрывала все остальные звуки. Человек еще больше кутался в плащ с поднятым кургузым воротником, пытаясь укрыться от всех ночных страхов. Только разве поможет воротник, ежели страх этот внутрь, в душу забрался?

Сырая вязкая темнота. И даже гнилушки, к которым он за эти ночные переходы привык, сегодня не светились.

Страшно…

Но самое жуткое – это мысли. Мысли, которые приходят в такие часы. Гнать их, гнать! Ведь он хозяин положения. Как эти людишки сегодня утром дрожали. И правильно – один высунулся – другим неповадно будет. Он смотрел на них и чуть не смеялся. А пришлось притворяться. Тоже вселенский страх изображать. Ох, как бы хотел он, чтоб они узнали, кто привел «болотных духов» в деревню. И тогда ужас вселился бы в них. И при одном только его виде все бы вздрагивали и уважительно кланялись ему. Но нельзя, нельзя себя раскрыть, таиться надо. «Дух болот» тоже к любому не пришлет, не доверится.

Как он презирает это быдло! А они еще прогнозы строят, мечтают в люди выбиться. Мечтают – и у него совета не спрашивают. Спросят! Еще как спросят. Узнают, кто хозяин! И что он может. Скорей бы этих красных убрать…

А если не уберут? Ведь и им кто-то помогает. Пока они охотники, а он дичь. Не поймали, не знают. Да чего там знать. Стоит кому увидеть да в живых остаться – вот тебе и вся тайна. «Духу болот» хорошо – он ушел за кордон – и поминай как звали. А ему что делать? Русские тоже не дураки. Газеты хоть и редко, да почтальон на своем стареньком велосипеде привозит. Брешут, конечно, как хорошо там у них, читаешь – так просто рай! Но про разгромленные «контрреволюционные белопольские группы» похоже на правду – вон какие слухи. Так что ж будет с ним? А ну как прознают прикордонники, что он помогает «духам»?! А могут ведь и людей не убить, а живыми взять. Помилуют ли они его, будут ли молчать? Как же, с потрохами продадут! И вот приедут за ним на машине двое с винтовками. Нет, с револьверами, и скажут, чтоб собирался. Потом в сырой подвал повезут. И начнется. Чего ни расскажи, все одно – не поверят. А потом выведут его во двор, винтовки выставят и…

Вдали снова гулко глухо забулькал болотный газ. Человек ускорил шаги.

Не хочется вот так, в безвестности, на грязном глухом дворе. Да и вообще не хочется. Может, повиниться? Все равно скоро в город надо ехать по делам. Там-то и повиниться?

Как же, нужна им твоя повинность. Зато, если Сам прознает, он отблагодарит. Если и есть тот свет, то и на том свете самому от себя жутко будет. Да и сделают ли тебя русские человеком? Был отбросом в глуши, так им и останешься. А здесь…

Но вдруг как прознают?..

Не надо про обещания забывать…

А как…

Человек подошел к неясно темневшему замшелому придорожному кресту. Нагнулся, пошарил под ним и, вынув небольшую плотно закрытую металлическую коробочку, вложил в нее записку. Сунул коробочку под крест, выпрямился, перекрестился, вздохнул, попытался поднять воротник повыше и пошел назад, в сырую темноту ночи…

11 октября 1939 года

27-й километр шоссе Белая Вежа – Подлозье

Понятно, что Сергею Дмитриевичу следовало бы остаться в. Минске. Это не самая крупная операция. Приказа, похожего на данный полковнику, никто из главарей известных бандитских формирований не получал – это Астахов точно узнал через своих людей.

За столь короткое время можно, конечно, попытаться перебросить через границу небольшую группу для выполнения задания по добыче документов. Но разведку перед операцией за столь короткое время провести просто невозможно. Значит, «работать» должна группа, которая уже действовала здесь. А ею может быть только болотная банда, плотно зажать, которую Астахову никак не удавалось… Родилась одна идея. Получится – значит, Астахов прав. Тогда болотная банда – разведывательно-диверсионная группа немцев. Вывод достаточно прост. На поверхности. Но к начальнику с одними логическими выкладками не пойдешь, он факты любит.

Так что логика оставалась логикой, а они с Петром Николаевичем разработали, раздав на пару дней остальные дела подчиненным, внешне незатейливую, но вполне надежную операцию.

В местах вероятного нападения было под разными предлогами полуофициально объявлено о выдаче новых паспортов.