Прелесть

Растянувшись на кровати, Паркер глядел в темноту и слушал, как ветер гуляет по крыше, тревожа дранку.

В ночи что-то зашумело. Паркер резко уселся, протер глаза и стал ждать, когда повторится этот новый звук.

— Наверное, задремал, — пробормотал он под нос.

В дверь постучали — с такой силой, что задрожал весь дом.

Отбросив одеяло, Паркер свесил ноги с кровати и, не зажигая света, потянулся за револьверами.

В дверь постучали еще раз. Гулкий, раскатистый звук.

Внизу зашаркали ноги, и дом содрогнулся снова, когда Мэтт раздраженно крикнул:

— Да иду я, иду, чтоб вас черти драли! Давайте-ка полегче!

Паркер, не обуваясь, крался по ледяному полу с револьвером в руке. У лестницы он остановился. В дверь больше не колотили, но снаружи злобно лаял старый Шеп.

3 Палка о двух концах

В гостиной скрежетнула заслонка лампы. Чиркнула спичка, задрожал огонек.

Покрепче сжав револьвер, Паркер присел на верхней ступеньке. На нем не было ничего, кроме нижнего белья. Он дрожал от холода, но не сводил глаз с входной двери.

Снова зашаркали шлепанцы, и Паркер увидел Мэтта в свободной ночной рубахе. В руке старик держал здоровенный револьвер — тот самый, что был у него на ремне, когда приехал Паркер.

Щелкнул засов. Дверь со скрипом отворилась. На пороге стоял красномордый парень, а за спиной у него — еще какие-то люди.

— Где Люк? — прорычал Бетц.

Мэтт застыл на месте, спрятав пистолет за ночной рубахой.

— В тюрьме, — ответил он, — но ты, Бетц, и сам это знаешь. Потому что он там по твоей милости.

— Люк дал деру, — сообщил Бетц. — Мы решили, что он здесь.

— Я его не видел, — спокойно сказал Мэтт.

— Пропали оба: и твой Люк, и наш шериф недоделанный, — прогудел Бетц. — Наверное, вдвоем и сбежали. Но мы их поймаем. Повесим рядышком, на одной ветке.

Старый Мэтт промолчал.

— Уйди с дороги, — приказал Бетц. — Мы обыщем дом.

Мэтт остался на месте. Бетц, похоже, задумался, как действовать дальше.

Паркер не спеша поднял кольт и аккуратно прицелился Бетцу в переносицу.

— В дом ты не войдешь, — сказал Мэтт. — Да и на крыльце тебе не рады.

Он поднял руку. В свете лампы сверкнул огромный револьвер. Даже на верхней ступеньке было слышно, как Бетц изумленно охнул, когда ствол уперся ему в живот.

Отступив назад, он пробурчал:

— Я еще вернусь. И ты пожалеешь, что…

— Давай проваливай, — перебил его старый Мэтт, — пока ноги ходят.

Бетц попятился, и люди у него за спиной сделали то же самое, по крыльцу и вниз по ступенькам, не спуская глаз со зловещего револьвера в руке старика.

Паркер перестал давить на спусковой крючок, и ударник с легким щелчком вернулся на место.

Снаружи загремели копыта. Звук растворился в ночи.

Старый Мэтт закрыл дверь и развернулся. В свете лампы Паркер увидел, что вид у него растерянный, а лицо осунулось.

— Мэтт! — негромко позвал он.

Старик подошел к лестнице и поднял глаза:

— Выходит, ты прикрывал меня, Клинт?

— Никогда еще Бетц не был так близок к смерти, — сказал ему Паркер. — За всю свою никчемную жизнь. — Выпрямившись, он сошел вниз и добавил: — Пожалуй, нужно поискать Люка.

— Знаешь, где искать, сынок?

— Думаю, да.

В свете лампы старик прищурился.

— Клинт, я сказал тебе неправду. Сегодня Люк заходил домой. Незадолго до тебя.

— Я так и думал, — кивнул Паркер.

— По-моему, вы оба теперь в непростом положении.

— К этому все шло, — сказал Паркер. — Если бы не ситуация с Люком, случилось бы что-то еще. Им нужно добраться до меня, так или иначе. Или убить, или выставить на посмешище. Они хотят посадить на эту должность своего человека.

— А как же девушка? — возразил Мэтт. — Ну, ты понял. Дочь старика Хортона.

— Такое чувство, что я стал ей противен, — покачал головой Паркер. — Вряд ли она пожелает со мной общаться после всего, что сегодня было. Они с отцом хотели, чтобы я перебрался на север. Там есть для меня место…

— Днем я наговорил тебе лишнего, — сказал Мэтт. — Погорячился, вот и вырвалось. Ну, ты и сам это знаешь.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга.

— Ясное дело, — наконец кивнул Паркер.

Из спальни донесся женский голос.

— Мать зовет, — сказал Мэтт. — Ступай наверх, оденься. Я сварю кофе.

Луна висела над самой землей. Звезды на востоке побледнели. Скоро начнет светать.

Паркер какое-то время ждал возле крыльца, но слышал лишь сонные птичьи голоса в роще у ручья и шелест листьев на ветру.

Из западного окна конюшни на стойло падала полоска лунного света. Буланый стоял мордой в кормушку — то ли спал, то ли дремал. Почуяв Паркера, он поднял голову. Тихонько разговаривая с ним, Паркер подошел к седлу. Снял его с колышка, шагнул к мерину… и услышал новый звук.

Шорох соломенной подстилки. Сиплый свист человеческого дыхания.

— Стой, где стоишь, — велели ему. — И не трогай револьверы.

Паркер осторожно повернулся, выставив перед собой седло. На границе света и тени стоял чернобородый верзила, сжимая в волосатой лапе блестящий револьвер. Под спутанной бородой сверкнули зубы.

— Здравствуй, Иган, — сказал Паркер. — Значит, решил остаться?