Прекрасный инстинкт

— Коннер, посмотри на меня, — я в мгновение ока оказываюсь перед ним, стоя на коленях, и кладу свои руки на его, — клянусь тебе, приятель, я не сказала ему ничего плохого. Я знаю, что ты взволнован поездкой, и я хочу, чтобы ты хорошо провел время. Уверяю тебя, я ничего не наговорила ему, Кон?

— Это правда, Кэннон? — он спрашивает у него, нуждаясь в подтверждении моих слов. Такого прежде никогда не случалось, и это ранит гораздо сильнее, чем все, что я могу вспомнить.

— Коннер, твоя сестра когда-нибудь прежде лгала тебе? — Кэннон дружелюбно окликает его.

— Нет, — бормочет он.

— Так зачем ей лгать тебе сейчас, дружище?

— Потому что она ненавидит моего папу.

— Она любит тебя, очень сильно. Она бы не стала тебе лгать.

Я вытираю слезы, благодарная Кэннону за поддержку, и в тоже время полностью раздавленная. Остальные трое наблюдают, не проронив ни слова, напряжение в воздухе почти настолько же ощутимо, как и огромный ком в моем горле.

— Пора идти, — бормочу я и встаю, одергивая задравшуюся юбку. — Брюс, ты можешь остаться в автобусе вместе с Коннером?

Он отвечает лишь утвердительным кивком головы, и я, схватив свои вещи, направляюсь к двери.

— Увидимся после выступления, Приятель, люблю тебя.

Тишина в ответ вонзает нож в мои внутренности еще глубже.

— Прости меня, сестра, — извиняется он, разбудив меня, его милое личико мелькает над моей кроватью.

— Не беспокойся об этом, Приятель, — я откидываю покрывало, очевидно, пришло время подниматься. — Хочешь, чтобы мы чем-нибудь занялись сегодня, пока ты не уехал? Только ты и я.

— Да, хочу. Мы можем съесть панкейки Кэннона перед тем, как пойдем кататься на коньках?

Я смеюсь. Похоже, что я отправляюсь на каток после нескольких панкейков, аппетитный запах которых я сейчас чувствую.

— Конечно, можем. Позволь мне подняться и сбегать в ванную. Встретимся здесь.

— Эй, народ, мы идем кататься на коньках! — кричит он, и я съеживаюсь. Во-первых, мне срочно нужен кофе, а во-вторых, я хотела, чтобы мы провели время только вдвоем. Совсем скоро он покинет меня на две недели, и это на целую вечность дольше, чем мы были порознь за последние десять лет. Мое сердце болит только от одной мысли об этом. Я уже скучаю по нему.

— Ребята, я заказал для вас такси через тридцать минут, так что ешьте, — Кэннон подмигивает и пододвигает мне тарелку, когда я сажусь. — Эм, один мой приятель разыскал меня. Он хочет узнать, сможем ли мы найти время и выступить в его баре, когда будем проезжать мимо? Он только что открылся и нуждается в промо или что-то в этом роде.

Он пожимает плечами и наливает мне кофе.

— Я сказал, что спрошу.

Я все еще зависла на фразе «будем проезжать мимо». Для меня это не звучит, как план спрыгнуть с корабля. Проглатывая кусок панкейка и надежду, я спрашиваю, как можно более равнодушно.

— Он живет в Индиане? Где конкретно?

— Да, в Браунсберге, прямо рядом с моим родным городом. Я прикинул, что мы будем там в ночь на понедельник. Мы могли бы выступить в тот же день или во вторник, если у нас нет никаких других заявок. Могли бы помочь ему начать бизнес. Он хороший друг, было бы круто суметь помочь ему в затруднительном положении.

— Я — хороший друг, — вставляет Коннер с набитым ртом.

— Уверен, что так и есть, — Кэннон ударяет своим кулаком о кулак Коннера, и мой брат имитирует звук взрыва так оживленно, что кусочки завтрака вылетают из его рта.

— Мы свободны в понедельник и во вторник! — кричит Ретт со своей кровати.

Кэннон, потупив взгляд, одной рукой массирует заднюю часть шеи, а другой нервно трет по обнаженному торсу — я уже давным-давно приняла стопроцентное решение никогда не покупать ему футболки. — А можем ли мы выступить оба вечера? Тебе не нужно ехать домой в Огайо?

— Ради чего? — спрашиваю я. — Коннер все равно уедет.

— Я не знаю, ради дома, питомцев или чего-то подобного. Не хочешь передышку? — он явно озадачен, с каждой секундой его лоб морщится все сильнее.

— Никакого дома, никаких питомцев.

— Эй! У нас есть рыбки, — напоминает мне Коннер.

— Ах, да, — посмеиваюсь я, — рыбки. Хорошо, тогда только никакого дома.

— У тебя нет никакого места проживания, квартиры, ничего?

Почему это так беспокоит его?

— У меня есть машина. Я держу ее в доме моего дяди. Но нет, мне не нужно никакое пристанище. Большую часть времени я нахожусь в дороге. Даже если бы у меня было такое место, то уж точно не в Огайо.

До меня доносится звук клаксона такси, поэтому я делаю еще один большой глоток кофе и тороплюсь взять свои вещи.

— Коннер, обувь! И подожди меня, пожалуйста.

— С тобой все будет в порядке? Уверена, что не хочешь, чтобы я пошел с вами? — тихо спрашивает Кэннон, стоя позади меня и прижимаясь к моей спине.

— Это мило, но мы будем в порядке. Мне нужен день наедине с приятелем, прежде чем он уедет. Пожалуйста, когда появится Брюс, передай ему, где мы.

Поторапливаясь и не спуская глаз с подпрыгивающего вверх и вниз Коннера, я обдумываю, все ли взяла, и выхожу следом за ним, крикнув прощание всем остальным.