Прекрасный инстинкт

Он делает еще несколько шагов в молчаливом размышлении, и к тому времени, как потрясающая улыбка снова озаряет его лицо, голос возвращается к «моему голосу», когда его регистр становится глубже, и слова льются словно шелк.

— А теперь на счет сегодняшнего вечера. Я думаю, нам следует отменить наше свидание и выступление, чтобы ты отдохнула. Ты так напугала меня, я думаю, что тебе необходимо расслабиться. Мы можем сказать остальным, что ты заболела, если хочешь.

Вообще-то, отдохнуть сегодня звучит превосходно, но я не знаю, смогу ли я так поступить по отношению к ребятам.

— Если только Брюс сможет перенести дату выступления на завтра или воскресенье, тогда хорошо, — уступаю я. — Ребята нуждаются в деньгах и появлении на публике. Или сделайте это без меня. В любом случае вы трое поете лучше, чем я.

— Я не нуждаюсь ни в деньгах, ни в публичных выступлениях, поэтому если ты не

участвуешь, то и для меня в этом нет никакой привлекательности. Я буду заботиться о тебе. Я вижу автобус впереди, поэтому тебе лучше решить.

— А что ты думаешь? Отправить их или никакого выступления?

Он встает как вкопанный, опуская на меня взгляд.

— Ты спрашиваешь меня, что я думаю?

Я должна взглянуть на него, несмотря на смущение.

— Да?

Его лицо снова расплывается в красивой улыбке, есть что-то нежное в глубине его глаз.

— Я думаю, если они хотят провести сейшн иного рода с использованием ударных и

гитары, то позволь им. Если нет, то постарайся перенести. На крайний случай, — он

подмигивает. — Пошло оно все.

— Ты объяснишь им все это? Скажи, что я заболела. Я хочу отправиться прямиком в горячий душ. Тем более что последует миллион вопросов. У меня просто не хватит на это смелости.

— Я понял тебя.

Он наклоняет голову и целует мой лоб, затем нос, оба глаза и напоследок мои губы, где он задерживается немного дольше.

— Полностью очарован, Маленькая Мисс Не Чародейка.

Он снова продолжает идти, поэтому я пользуюсь этим, все еще нуждаясь выяснить все до конца.

— Ты уверен, что ты не…

— Лиззи Сирена Кармайкл, если ты скажешь о попытке забыться, то я брошу тебя на твою задницу, затем переверну и отшлепаю. Нет, черт побери, я не стараюсь забыться, и что это вообще за чертово слово? И ты хочешь знать, почему я абсолютно уверен, что это не так, все грязные подробности? Отлично! Мы с ней я не занимались любовью почти пять месяцев. Черт, мы перестали использовать язык при поцелуе даже еще раньше этого. В лучшем случае, я бы получил небрежный поцелуй с последующими нравоучениями, и то может раза два в неделю. О! На последнем банкете, который ее родители организовали для бла-бла-бла в поддержку бла-бла, тотальное сборище, к которому и она присоединилась, я выпил бутылку цитрата для того, чтобы не быть слишком больным, чтобы там присутствовать! Я спал на диване, потому что она сказала, что мой храп мешает ей заснуть. И я почти уверен, что она отравила мою кошку, потому что она линяла! — Он тяжело дышит, сморщив лоб. Я знаю, он отчаянно желает потереть его, и он сделал бы это, если бы обе его руки не были заняты. — Снова и в последний раз, насчет забыться — я бы не гонялся за одним и тем же мячом. Нет уж, спасибо.

— Тогда почему ты остался? — спрашиваю я, испытывая искушение засмеяться над его словесной диареей, но вижу, каким красным стало его лицо, и, передумав, решаю этого не делать.

— Потому что я и моя единственная еще не нашли друг друга, и до той поры у меня не было ничего лучше. Я знаю, что это выглядит как трусость, но, если честно, я был слишком отстраненным, чтобы осознать, что я жалок. Просто выполнял свои обязанности.

Это напоминает мне мою маму, только в меньшем масштабе, и я поднимаю руку, чтобы сочувствующе прикоснуться к его лицу.

— Неэмоциональный — самое последнее слово, которое я бы использовала по отношению к тебе.

— Теперь это самое последнее, что я ощущаю. Это было как: зачем раскачивать лодку, когда Катарина не ждет меня в воде?

— Артуро, — шепчу я.

Я люблю этот фильм. Мы так похожи!

— Да, совершенно верно, — бормочет он, довольно улыбнувшись от того, что еще что-то родственное проявилось между нами. — Я не лгал. Мы говорили «я тебя люблю» давным - давно. Я не входил в ее тело и вел себя, будто все превосходно, только чтобы отделаться. Мирно сожительствовал так же, как и она. Вот мы и на месте.

Он легко опускает меня вниз, придерживая за бедра, пока я не восстанавливаю равновесие.

— Ты примешь душ, а я позабочусь обо всем остальном. И, эй, — он накрывает мою щеку, проводя большим пальцем по моей нижней губе, — мне так чертовски жаль насчет произошедшего сегодня. Я должен был привести тебя в чувство, и я видел по ТВ, что это работает. Я бы никогда не сделал тебе больно.

— Я знаю это.

Так же уверена в этом, как в смерти и налогах. 

— Давай никогда больше не будем говорить об этом, — я выставляю мизинец, и он переплетает свой с моим, давая обещание, а затем целует место, где они соединяются, — и ты не храпишь.