Прекрасный инстинкт

Не сумев себя сдержать, улыбаюсь ему в ответ и жестом показываю, чтобы он отвалил. Неужели он не ложился спать, потому что ждал меня? Надеялась ли я в глубине душе, что он все еще бодрствует? И хочу ли я знать ответ, или то, что все это говорит обо мне? С какой я планеты, если сейчас это является таким важным вопросом?

— Вот, держи, — он сдвигается на край своей кровати и протягивает мне наушник.

С любопытством уставившись на Кэннона, я поворачиваюсь на бок, лицом к нему, и вставляю наушник в ухо. — Шшш, — он прикладывает палец к губам, а затем подмигивает и вставляет второй наушник в свое ухо. Он прерывает зрительный контакт лишь на мгновение, чтобы нажать на экран телефона, а потом снова смотрит на меня в приглушенном свете.

— Привет, Лиззи, — его голос звучит в моем ухе, и от удивления у меня чуть не выпадают глаза. Он снова шикает на меня, кивком указывая просто слушать. — Я думал сыграть тебе «Ты так прекрасна», но уверен, что ты и так это знаешь. А вот этого ты можешь и не знать.

Наступает недолгая пауза, а затем начинается музыка… Это «Верь мне хоть немного».

Знаю, что громко всхлипываю, но заставляю себя не отводить от него глаз, и неважно, как сильно я хочу спрятать их и залиться слезами. На протяжении всей песни я пристально смотрю на него, а он на меня, время от времени проговаривая слова одними губами. С заключительными нотами его голос возвращается.

— Надеюсь, не слишком банально. Просто… задумайся об этом. Сладких снов, Лиззи.

Видимо, поняв, что я не в состоянии функционировать, он протягивает руку и осторожно убирает наушник из моего уха, слегка стукнув по кончику моего носа пальцем, а потом задергивает мою занавеску.

Я хочу банальность, приправленную банальностью, пожалуйста.

Хиллсборо, Орегон, здесь располагается «У Джейзи». Сейчас им заведуют и управляют Жасмин и Лорелей — удивительные молодые сестры, которые модернизировали паб их отца после его смерти несколько лет назад. «У Джейзи» — мое самое любимое место. Сегодня мы играем здесь уже в третий раз, и я люблю это ощущение семьи, памятные бейсбольные вещи и фотографии старых времен, висящие на стенах повсюду. На самом деле здесь так комфортно, что Коннер присоединяется к нам на сцене на этот раз!

Или … Коннер выскакивает прямо передо мной и тараторит в микрофон.

— Моя сестра, она написала песню. Слова. Я и моя группа сочинили музыку, мы ее сейчас сыграем. Твоя очередь, Бетти.

Он целует меня в щеку и отступает назад в нетерпеливом ожидании и с тамбурином наготове.

— Вы слышали этого парня, — я немного нервно хихикаю после того, как меня «проинформировали», что мы дебютируем с одной из моих песен, по крайней мере, слова в ней мои. — Это «Lost & Found».

Я обвожу взглядом толпу в поисках точки, чтобы сфокусироваться, точка, которая кричит: «сконцентрируйся в этом месте, и никто не увидит тебя». Я использую этот трюк только в том случае, когда исполняю песни, которые что-то значат для меня, и обычно я выбираю центральную точку в конце комнаты. Но сегодня, когда я нуждаюсь в концентрации как никогда раньше, в этом месте стоят Брюс и Ванесса, снимающие нас на свои телефоны.

Ну что ж. Телефон-автомат в углу выглядит хорошо, еще один кусочек истории, который сестры оставили нетронутым. Вся эта фокусировка — и вот мы уже на припеве. Предполагаю, что все это время я пела на автопилоте, но никто нас не освистывает. Сработало как по волшебству.

Когда песня заканчивается, я делаю быстрый глоток воды, а затем представляю следующий номер в стиле «кантри» с оживленной энергетикой, подходящий для тамбурина Коннера.

Следующие три песни проходят с таким же успехом. Я люблю, когда он присоединяется к нам, его лицо всегда светится счастьем. Не важно, какую песню я выбираю, он каждый раз играет превосходно. О чем я раньше думала? Коннер на сцене. Он единственный фокус, который мне нужен.

Но к тому времени, как мы переходим к шестой песне, с приятеля уже было достаточно. Он просто спускается со сцены прямо посередине выступления. Слава Богу, Брюс опережает его, поджидая справа от сцены, поэтому я продолжаю петь до конца.

— Аплодисменты для моего старшего брата, Коннера, на тамбурине!

Ожидая, пока стихнут аплодисменты, я размышляю, какая песня пришлась бы кстати, но на ум так ничего и не приходит.

— Что бы вы хотели услышать? Есть предпочтения? — спрашиваю я толпу.

— У меня есть одна, — плавно вливается Кэннон, говоря в свой микрофон. — Ретт, Джаред, что скажете, если мы исполним одну для нашей красавицы брюнетки и лидера?

Он заметил.

— Ты имеешь в виду что-то вроде… — звук бас-гитары Джареда постепенно исчезает, а затем появляется вновь, и безошибочно — это «My Girl».

— Именно это, — посмеивается Кэннон. — Ретт?

— Сразу за тобой, чувак.

Следующее, что я понимаю, это как меня усаживают на высокий стул, который мистическим образом появляется в центре сцены — Ванесса-предательница — и они начинают песню.