Прекрасный инстинкт

Посмотрите на нас — джем-сейшен (совместная музыкальная сессия, когда музыканты собираются и играют без особых приготовлений и определенного соглашения) — только не хватает певицы, которая слишком взволнованна, чтобы петь.

— Нужно ли мне записать это на видео? — спрашивает Ванесса позади меня.

— Да, конечно. На мой телефон, пожалуйста, — я бегу и хватаю его, протягивая ей в тот самый момент, когда они прекращают играть.

— Итак? — Кэннон смотрит на меня.

— Переход нужно сделать немного энергичней, — комментирую я, отвлекаясь и пытаясь представить это в своей голове.

— Твой голос будет переходом. Давайте сыграем еще раз в сопровождении вокала и посмотрим, прав ли я.

— Да, Бетти, ты должна спеть!

Я сомневалась, но Коннер разрушает всю мою нерешительность своим радостным ободрением.

— Хорошо, дайте мне взглянуть на слова, — я протягиваю руку, но, краснея, отдергиваю ее назад, когда Кэннон окликает меня — и попадает прямо в точку.

— Ты знаешь слова.

 Я показываю ему средний палец с дерзкой ухмылкой.

— Отлично, тогда поехали.

На этот раз все начинают одновременно, безупречно слившись в единое целое так быстро, что я выпрямляю плечи, закрываю глаза и позволяю словам литься.

Улыбка, которую знал, поникла,

Сейчас лицо мое лжет,

 Длинные локоны, которые любил, срезаны,

 Может быть вот почему.

 Ты должно быть в поиске, 

Где же еще тебе быть,

 Сейчас ты знаешь, что ищешь 

Прежнюю меня, которая никогда не была твоей.

Черт, это все, что я написала, но мелодия не прекращается, и я тоже продолжаю. История льется сама по себе. Мое сердце поет прежде, чем разум осознает, что происходит.

Ты ничего не решаешь,

Только она это может.

Потерянная девушка, 

Которую я хочу вернуть. 

Здесь должен быть переход. Им будет твой голос, — напоминаю я себе.

Я сильнее зажмуриваю глаза и погружаюсь глубже внутрь себя, мысленно возвращаясь

в прошлое.

Не спрашивай, куда она ушла, ты уже знаешь. 

Не смей приходить, тебе здесь не рады.

 Когда она проходит мимо, иди вперед и отвернись. 

Ее лицо — напоминание, как ты сжег мосты.

Охренеть. Это ощущалось хорошо, но пора заканчивать. Я понижаю октаву, почти проговаривая последнюю часть.

Не уверена, куда мне теперь идти, 

Но рада, что это по-прежнему я. 

Это лицо в зеркале я счастлива видеть. 

Она и я, ее и мое, потерянная и найденная,

 И, наконец, свободная.

Нет необходимости в ожидании тишины, Ретт прекрасно выполняет свою работу барабанными палочками, разрушая неловкость ради меня, но в любом случае, наступает молчание. Даже Коннер застыл и замолчал на целых десять секунд.

— Это было очень хорошо, сестра. Очень, очень хорошо.

— Спасибо, приятель. Уже поздно. Готов смотреть фильм? — я протягиваю руку, молясь, чтобы он быстро взял ее и утащил меня отсюда как можно быстрее.

Как и полагается самому лучшему старшему брату в мире, он так и делает. К счастью, никто не произносит ни слова, когда мы уходим и закрываем дверь комнаты Коннера за собой. Я только что выговорила все, что могла, так что они обойдутся без меня какое-то время.

— Коннер, можно мне сегодня переночевать у тебя?

— Наверное, — он вздыхает прямо перед тем, как накинуться на меня и начать щекотать. — Бетти?

— Что?

— А ты счастлива?

— Практически, приятель, я работаю над этим.

Я в десятый раз проверяю свой телефон. Уже почти два часа ночи. Уверена, они спят, и я могу прокрасться в свою кровать. Спать рядом с Коннером не так весело, как может показаться, если только вы не думаете, что быть запертым в клетке с диким животным также круто, как на вечеринке.

Как можно тише я вылезаю из постели и проскальзываю в его дверь, а затем закрываю ее; половина пути уже пройдена. Безмолвно молясь, я не встречаю открытых пробудившихся глаз, и, чувствуя облегчение от отсутствия зрителей, разворачиваюсь и бегу к своей кровати. После того, как я поделилась своей песней, мне необходимо немного времени, прежде чем я посмотрю им в глаза. Тот текст и дрожь в голосе, когда я пела — я не готова к вопросам и комментариям.

— Псс.

Конечно же, моя тайная пробежка до кровати не осталась незамеченной. Этот автобус — сорок на восемь футов (прибл. 12 м в длину и 2,4 м в ширину) — словно обувная коробка. Я отодвигаю занавеску, щурясь от темноты.

— Привет, — Кэнон здоровается со мной шепотом и улыбается со своей кровати; его занавеска также открыта.