Прекрасный инстинкт

Продолжаем дальше. Папа, Коннер и Брайсон берут на себя домик Коннера. Необходимо приобрести все возможные вещи, поскольку в последний наш поход по магазинам, он, в основном, купил принадлежности для постройки крепости и домика на дереве. Кому нужна кровать, а кому нет, когда можно просто жить, как Беар Гриллс (прим.: Беар Гриллс (англ. Edward Michael Bear Grylls) - британский путешественник известный по телепрограмме «Выжить любой ценой»), верно?

Либби берет на себя кухню. Мы остановились на приглушенном желтом, посуде и мелкой бытовой технике любого цвета, который ей только нравится. Странно, но, кажется, это решение сделало ее день. Альма займется клумбами, так как ей по душе такое занятие. В корне изменив свое мнение, передо мной предстает Вон, угрюмый и извиняющийся, и предлагает выкосить траву, прополоть сорняки и подстричь кусты. Я с благодарностью обнимаю его и, взъерошив его волосы, говорю, что это было бы просто замечательно. Маршалл решает встретить на краю подъездной дорожки бригаду систем безопасности дома и ограждения, координируя и контролируя эти два направления.

И когда дела, кажется, идут в гору, дядя Брюс вместе с Реттом подруливают и останавливаются, и все становится еще гораздо лучше. Когда они вылезают, выражение лица Брюса нерешительное и осторожное, но я решительным шагом направляюсь к ним, чтобы обнять их обоих.

— Как?

— Кэннон позвал, — объясняет Ретт.

— И все мне рассказал, — добавляет Брюс. — Я любил свою сестру, и я чертовски горжусь тобой, и позже планирую выпить бутылочку пива вместе с твоим отцом. Все закончено. С чем мы можем помочь?

— Как насчет гостиной? Кэннон?

Он тихо смеется.

— Прямо позади тебя.

— Почему бы тебе не рассказать им, какие диван, кресла, журнальные столики, ТВ, ковровые покрытия необходимы? Типа мужские штучки. А я собираюсь за покупками со своей будущей мачехой для моей ванной комнаты и гостевой. Спасибо вам обоим за то, что пришли, и за помощь.

Снова становясь шмыгающей плаксой, я обнимаю и целую их обоих, а затем убегаю на поиски Лауры как можно скорее, чтобы скрыть от них слезы счастья, так и угрожающие пролиться.

— Я займусь задней верандой и дорожками и прочищу дымоход, детка! — кричит Кэннон и я, не оборачиваясь, показываю ему поднятые вверх большие пальцы.

Может, мне это приснилось, потому что я просыпаюсь в новой потрясающей кровати. Она практически такая, как я и просила, соответствует общему декору, включая картины на стенах, нарисованные именно в тех же тонах, что и глаза Кэннона, которые я запечатлела отчасти бесстыдным образом. Но в моей голове крутится образ того, как я фактически рухнула в коридоре от изнеможения.

Представляю, что, должно быть, чувствуют остальные.

Но вот стройное крепкое тело, распластавшееся поперек, вокруг и подо мной, приносит просто божественное ощущение.

— Доброе утро, детка, — я шепчу ему на ухо, щедро одаривая поцелуями его мощную жилистую шею.

— И тебе доброе утро, любовь моя. Твоя очередь подавать кофе или возвращайся ко сну, — хрипло произносит он и шлепает меня по попе.

— Случайно не ты нашел меня в холле и отнес в кровать, о, мой мускулистый мужчина?

— Виновен, — он тихо смеется, и этот скрипучий от недавнего пробуждения звук кажется даже более сексуальным, чем обычно.

— Спасибо. Я люблю этот дом, — я счастливо вздыхаю, — все получилось просто превосходно. Мы должны устроить барбекю или ужин, чтобы всех их отблагодарить.

— Звучит здорово. Как только межпозвоночные хрящи в моей спине переместятся в свое нормальное положение, — бормочет он, уткнувшись в свою подушку.

— Перевернись на живот.

Я слегка подталкиваю его, а затем, расставив ноги, усаживаюсь сверху и начинаю массировать его спину. Или его мышцы такие тугие от природы, или это последствия физического совершенствования, но они ощущаются твердыми под моими пальцами, что затрудняет размять их как следует.

— Ощущается превосходно, детка, — стонет он. — Спасибо.

— Не за что, — я опускаю голову, оставляя поцелуи вдоль всей спины. — Возможно, мне следует проверить Коннера, — внезапно я начинаю беспокоиться.

— Альма осталась переночевать вместе с ним, и здесь прозвучит сигнал тревоги, если одна из его дверей откроется.

Он думает обо всем.

— Чувствуй себя свободно, но стояк, упирающийся в матрас, это совсем не комфортно.

— Тогда перевернись на спину, — я сексуально мурлычу.

Он делает, как я прошу, хоть и с сонной, но, тем не менее, обольстительной улыбкой на лице.

— Придется сделать всю работу самой, сирена, мне чертовски больно.

— Думаю, я смогу с этим справиться, — я снимаю рубашку, отодвигаю свои трусики в сторону и одним движением опускаюсь на него до самого конца.