Прекрасный инстинкт

— Он играет на гитаре, и я говорила с ним о возможности присоединиться к нашей группе. Кэннон, — я перемещаю свое тело, для того чтобы развернуться к ним обоим, — это мой большой брат, Коннер. Он играет на тамбурине для нас.

— Я второй босс в группе. — Коннер выступает вперед с выдвинутой от гордости грудью.

То, что Кэннон делает в следующий момент, рефлекторно выбрасывает все сомнения из моей головы и автоматически добавляет плюс к моей оценке его характера.

— Очень рад познакомиться с тобой, Коннер. — Его рука уже протянута и открыта для рукопожатия. — Какого стиля музыку играет твоя группа?

Я бросаю беглый взгляд на Джареда и вижу, что он смотрит на меня с улыбкой «я же тебе говорил» на лице. Кэннон уже нравится ему.

— Не музыку моей сестры. Она не разрешает нам. Мы играем песни Ретта и других людей. Это называется Al,..At...

Я помещаю свою руку на спину Коннера, слегка помогая ему:

— Это, как если бы у «Evanescence» были дети с «City & Colour». Мы называем это «Alternatwang». Мы с Джаредом хотели больше рока, но Ретт пишет песни, которые просто рождены быть в стиле «Everly Brother»⁸, так что мы идем на компромисс.

Он кивает, и то, что он не нуждается в дальнейшем объяснении нашего жанра, поражает меня.

— Ну, что, Коннер, сидел я, обдумывая свои собственные дела, когда твоя нахальная сестра подошла ко мне и попросила запрыгнуть в автобус, полный незнакомцев. Звучит слишком сумасшедше для меня. Я надеюсь, что ты объяснишь мне, почему мне стоит присоединиться к вашей группе?

— Куда ты направляешься? — спрашивает его Коннер.

Он пожимает плечами и смотрит в никуда:

— Понятия не имею, — говорит он, практически выдыхая. — Ты любишь Пез?

Кэннон медленно разворачивается, искра интереса поднимает обе его брови, что я принимаю за «ты приятно удивил меня».

— Конечно! Кто не любит Пез?

— У меня огромное множество в автобусе, давай же! — Коннер вскрикивает, захватывая руку Джареда и мою и утаскивая нас назад той же дорогой, которой мы пришли сюда. — Давай же, Кэннон Блэквелл, мы отправляемся! Чуу - чуу! — звуки поезда, издаваемые им, уносит бриз.

— Может, ты и прошел тест Коннера, но я не шутила об остальном, — я вытягиваю руку, чтобы преградить ему путь. — Дай мне посмотреть на твое водительское удостоверение.

И это тот самый момент, когда я возвращаюсь к режиму заботливой сестры. Всего на минутку я потерялась в мягкости его голоса, очаровании обольстительных и проницательных глаз, но теперь мы вернулись к делу.

— Ты собираешься жить там же, где и мой брат. Все, что ты когда-либо делал или вздумаешь сделать в будущем, все содержимое твоей крови, все секреты… это все становится моим делом.

В то время как он роется в своем бумажнике, воплю через весь автобус:

— Дядя Брюс, ты принесешь мне стаканчик для сбора мочи, пожалуйста?

Я беру его водительскую лицензию и вытаскиваю свой телефон, вводя информацию на веб-сайт для проверки его данных. Великолепное изобретение. Пока информация загружается на сервер, Брюс, топая, спускается по лестнице, и тыкает в грудь Кэннона комплектом для экспресс-анализа.

— Вот так все и происходит — ты берешь одного постороннего человека, а потом начинаешь подбирать уже всех бродяжек, — ворчит он.

— Иди пописай в это и возвращайся. Ванная прямо там, — указываю я.

— А когда мы перейдем к тщательному досмотру тела? — ухмыляется он.

— Сразу же, как ты вернешься, — встревает Брюс и подходит ко мне. Хоть я и чувствую жалость к этому парню, но не могу сдержать смех, когда лицо Кэннона бледнеет, и отвисает его челюсть.

— Расслабься, — протягиваю я саркастически. — Если ты пройдешь тест на наркотики, то я, так уж и быть, разрешу тебе пропустить проверку особенно интересных мест.

— Ты сирена, — бормочет он, покачивая головой.

— Я кто?

— Ну, знаешь, сирена. Те ведьмочки-русалки, которые усыпляли моряков своими песнями до смерти. — Он подмигивает мне. — Это комплимент.

— Я не знакома с этим мифом. — Я вспыхиваю от смущения, польщенная комплиментом, прежде чем вернуться к делу. — И я абсолютно не такая, какой ты меня сейчас описал. Осторожная и реалистичная. Тебе не понравится. — Я отвожу взгляд, останавливая свой взгляд на чем угодно, кроме него. — Ты можешь сказать «нет». Мы уедем, и ты больше никогда нас не увидишь. Решай, Суперзвезда.

— Ммфгмм, — бормочет он по пути в ванную. Как было бы замечательно, если бы мой внешний образ соответствовал внутреннему. Ведь в душе я, на самом деле, была жуткой стервой, такой девушкой, которая не обращает внимания на его удаляющуюся задницу.

Я обманщица. А теперь, согласно его словам, еще и сирена. И это полностью подтверждается тем, что я могу с уверенностью на все двести процентов сказать, что при ходьбе Кэннон Блэквелл больше опирается на правую ногу, чем на левую, и это именно та сторона, где он держит свой бумажник. Еще я подметила, как при ходьбе приподнимается его левая ягодица.

— Я могу спросить? — произносит мой дядя, отступая назад и зажигая свою сигарету.