Безоговорочно, я готова честно ответить в то же мгновение.
— Ничего.
Его лицо озаряется, а глаза становятся влажными — затуманенные бриллианты цвета настолько насыщенного шоколада, что можно буквально ощутить, как они тают у тебя во рту — когда он произносит.
— Я тоже, сирена, я тоже.
И с этими словами, не отводя взгляда друг от друга, мы вместе кончаем, захваченные действом, слишком прекрасным даже для слов песни.
Второе удивительное событие — Коннер возвращается домой!
Клянусь, я бы смогла пробежать эти двадцать пять миль быстрее, чем Кэннон проехал на машине. И что же происходит, когда я вижу его? Ну, я показываю приятелю, что такое
Я скучала по нему.
Я люблю его так чертовски сильно.
И я очень завидую его загару.
— Кэннон, помоги! — просит он, смеясь. — Она обезумела из-за меня, забери ее!
— Ох, прошу, ты можешь вытерпеть ее, — подбадривает его Кэннон. — Она скучала по тебе, приятель. Позволь ей проявить свою любовь.
Находясь подо мной, он мгновенно замирает, а его голубые глаза округляются, словно блюдца.
— Кэннон назвал меня «Приятель», — произносит он шепотом — что по шкале громкости от одного до десяти означает семь.
— Тебя это устраивает или нет? — в ответ я действительно шепчу.
Он кивает головой с глуповатой улыбкой на лице.
— Мне это нравится. Он меня любит.
— Да, Коннер, это действительно так.
— Кхм-кхм, — мой отец прочищает горло, прерывая полный любви, но, тем не менее, лишенный благородства спектакль в стиле реслинга, который мы устроили в фойе, и я вскакиваю, в смущении поправляя свою одежду.
Он улыбается, почесывая подбородок.
— Элизабет, не стоит волноваться. Я думаю, это потрясающе, что ты в состоянии поколотить брата. Это дает мне понять, что не стоит беспокоиться о том, сможешь ли ты позаботиться о себе, если ты натолкнешься на, — он задумывается, — уличную драку? Борьбу между бандами? Как сейчас принято говорить?
Очевидно, он что-то принял из-за длительного перелета, и действие еще не закончилось.
— Мистер Блэквелл, — он делает несколько шагов в сторону Кэннона и протягивает руку, — рад снова вас видеть. Вы также возьмете перерыв в творчестве группы?
— Да, сэр, настолько же, насколько и Лиззи. С самого начала она была единственной причиной, по которой я вообще в этом участвовал.
— Приятель
Кэннон кивает, не попадаясь на удочку. В его поведении нет никаких оборонительных действий.
— Мне бы хотелось так думать. Каждый день работаю над тем, чтобы стать еще ближе. Собственно говоря, возможно, в скором времени вам придется звать меня Кэннон.
— Это его имя, папа.
— Спасибо, сынок, я в курсе, — он широко улыбается Коннеру. — Ну что ж, Бог свидетель, Коннер превосходно разбирается в людях. И что до этого, — кивком головы мой отец указывает на меня. — Если вы расположили ее к себе, то, безусловно,
— Что скажешь, Лиззи, я расположил тебя к себе? — спрашивает Кэннон, слишком самоуверенный в себе.
— Заткнись, — я закатываю глаза.
— О, да, — Ричард хлопает его по спине, — ты ей нравишься.
Что ж, ладненько, шоу «Семейка Брэдли» длилось всего лишь тридцать минут, поэтому пора ЕХАТЬ.
— Коннер, где все твои вещи? — я спрашиваю.
— В нашей с Воном комнате, — он лучезарно улыбается.
Я нацеливаю всю свою язвительность на Дика — заслуженная, общепринятая форма имени Ричард — и упираюсь руками в бока.
— Ты отдал половину его комнаты кому-то еще? Их тут девять, и он появился здесь первым. Какого черта ...
Моя бешеная тирада резко прерывается… Коннером.
— Я хочу жить вместе с Воном, он веселый. Это прекрасная идея, да, Бетти?
Чувствуя себя перегруженной, я тру виски и зажмуриваю глаза.
— Приятель, — говорю я как можно спокойнее, — пожалуйста, иди и собери свои вещи. Нам пора уезжать.
— Лиззи, может тебе стоит…
— Не лезь не в свое дело, Кэннон! Он не твой брат, не твоя забота! Я. САМА. РАЗБЕРУСЬ.
— Сэр? — он умоляюще смотрит на моего отца, чьи губы подергиваются, когда он вытягивает руку, как бы говоря «конечно же, чувствуй себя как дома», и слегка наклоняется.
— Я захвачу два бокала скотча и буду ждать тебя в кабинете. Третья дверь справа, — указывает он.