Прекрасный инстинкт

— Ты знаешь, какая моя самая любимая часть дома?

— Знаю, — я мечтательно вздыхаю, — гостевой домик, верно?

Он кивает, прижимая меня ближе к себе, переплетая пальцы одной руки с моими, а второй рукой накрывает мой затылок.

— Будет здорово, если отключить плиту, — он хихикает, — и дать Коннеру немного независимости и свободного пространства?

— Также тебе нужно будет отключить газ в камине, но да, я согласна. Очень здорово.

У меня на глазах наворачиваются слезы. Потому что это все, что я могу делать в эти дни при мысли, что у Коннера будет отдельное личное пространство, как он и хотел. Собственная территория, которую он оформит по своему вкусу, и будет командовать на ней, кто бы ни вошел.

 Мне это очень нравится, но еще больше мне нравится то, что это было первое, о чем подумал Кэннон.

Он действительно по-настоящему любит моего брата.

Кэннон сводил меня на несколько прекрасных ужинов в «Hildebrand’s Hickory House», и я уверена, что мы полюбим эту традицию. Хотя через дорогу находится «Not Short on Steak House», где еще до того, как вы получите меню, ваш официант вполголоса проинформирует вас о том, будто они лучше проглотят язык, чем признаются, что они «никогда и слова плохого не сказали о кривляющейся золовке владельца и желают ей всяческих успехов в жизни».

Я люблю маленькие городки.

Если тетушка Би (прим.: тетушка Би (англ. Aunt Bee) — вымышленный персонаж американского ситкома «Энди Гриффит») ворвется сюда и попросит меня сшить несколько лоскутных одеял для городской ярмарки, я искренне верю в то, что соглашусь.

После ужина, взявшись за руки, мы прогуливаемся по печально известному историческому району. Все заведения закрыты, но разглядывание витрин вызывает очарование и чувство ностальгии. И это говорит двадцатитрехлетняя! Ровно в десять зажигаются уличные огни, и меня охватывает ощущение домашнего уюта и безопасности. И Кэннона тоже, если судить по тому, как он подмигивает, сжимая мою руку.

Когда мы в изнеможении добираемся до нашего номера, я знаю, знаю точно так же, как и то, что у меня будут внуки вместе с этим превосходным мужчиной по другую сторону комнаты, что пришло время сделать несколько звонков.

Сперва я звоню своему дяде, который не ответил мне, потому что ложится спать с заходом солнца.

Следующая попытка — Джаред, который отвечает после первого же гудка, и его голос звучит таким счастливым, каким я не слышала его уже давным-давно.

— Ты у Ванессы?

— Ага!

— Могу я подсоединить Ретта к разговору и поговорить с вами минутку? — робко спрашиваю я, с каждой секундой нервничая все сильнее.

— Конечно. Эй, как ты, Мама Медведица? Как Коннер, Кэннон?

— У нас все прекрасно, а ты?

— Лучше не бывает. Правда.

— Я так рада, хоть и скучаю по тебе.

— Я тоже, мамуля, я тоже. Впрочем, скоро мы опять соберемся вместе. Не волнуйся.

Ну, была не была.

— Повиси на линии, — я грызу ноготь, — давай я свяжусь с Реттом.

Кэннон встает и указывает сначала на себя, а затем на выход из комнаты. Я отрицательно качаю головой и, схватив рукой, притягиваю его, чтобы он сел прямо рядом со мной.

Ретт отвечает, находясь, возможно, на каком-то фестивале, и кричит прямо мне в ухо.

— Лиз, девочка моя, что нового? — невнятно произносит он на высоких тонах.

— На самом деле, много чего. Ты можешь отойти куда-нибудь в более тихое место, и я подключу к линии Джареда?

— О! Конференц-звонок, — смеется он.

— Да, будь на линии.

Я переключаюсь, присоединяю Джареда, и к тому времени, как Ретт находит тихий уголок, мы все втроем подключены к групповому звонку.

— Так лучше? — спрашивает он.

— Намного. Джаред присоединился.

— Эй, братишка, что нового? — весело спрашивает Джаред.

— Киска, которую я только что жестко поимел. Никогда не встречал ее прежде.

Он сдавленно смеется — слабое прикрытие для самоуничтожения, вызванного болью, но цель этого звонка совсем иная.

— Отлично, парни, я хочу сказать вам кое-что очень серьезное и прошу вас порадоваться за меня, за Коннера, и отнестись к этому, как к первому шагу в будущее, — вдох для себя, пауза, выдох для него. — Я купила дом. Совместно с Кэнноном. На полпути между нашими с ним родителями. Также там есть гостевой домик для Коннера, его собственная территория. Я кое-что узнала от Ричарда о прошлом и сейчас чувствую себя намного легче.

Джаред начинает первым, несмотря на то, что тянет время и, как ни странно, на мгновение заминается, прежде чем заговорить.

— Это замечательно, Лиз, для всех вас. Единственное, чего я для вас хочу, это чтобы все вы были счастливы. Я серьезно. Итак, больше никакой «Увидимся в следующий вторник»? — его тон становится печальным, выбивая почву у меня из-под ног.

— Не обязательно, — мямлю я, и Кэннон наклоняет голову, чтобы оценить выражение моего лица. — Ретт? Что скажешь ты?

— Я, конечно же, счастлив, если счастлива ты, всегда. Но я жду кульминации, жесткого удара или чего-то в этом духе. — Я слышу, как он выдыхает. Он что, курит сейчас? Молюсь, что только табак, хотя и это уже достаточно плохо.