Преемственность

Пронзительный визг киабу стал невыносимым — бесчисленные голоса чертят слились в единый монотонный звук, заполняющий всё пространство вокруг. Уильяму даже казалось, что он слышит какую-то безумную, дикую мелодию в этих вибрациях.

Вдруг один из вурдалаков насторожился — его уши встали торчком, улавливая неразличимые для Уильяма звуки, а нос жадно втягивал воздух. Он привстал на задние конечности и завертел головой, ища взглядом источник опасности.

Киабу перестали швыряться в стаю хищников, но звук их голосов стал ещё пронзительнее. Теперь в звуках слышалась не мелодия, а призыв. И он достиг своей цели.

Что-то зашевелилось глубоко под землей, будто нечто исполинское вдруг решило перевернуться на другой бок. И снова тишина. Стая вурдалаков замерла в нерешительности. Затем один из хищников осторожно подполз к дыре, пробитой в гранитной плите, и заглянул туда.

Киабу радостно заверещали, запрыгали на ветвях древних елей. Окружающий поляну лес наполнился движением.

Подземный звук повторился, но в этот раз громче и сильнее.

Вурдалак, заглядывавший в черноту пролома, вдруг испуганно взвизгнул и попытался отскочить в сторону. Но это ему не удалось — из темноты вынырнула исполинская, поросшая мхом и лишайником рука. Четыре огромных когтя впились в тело хищника и в одно мгновение утащили его под землю.

Короткий, приглушенный визг, а после что-то хрустнуло, чавкнуло и из разлома вылетела половина туловища вурдалака. Безжизненное тело шмякнулось о ствол ели на самом краю поляны.

Киабу исступленно верещали, прыгали по ветвям, словно находились в высшей точке наслаждения от происходящего.

Вурдалаки ощерились, обступая разлом и готовясь к атаке.

И вот из черноты подземелья показалось существо. Увенчанная парой длинных и загнутыми назад рогов голова, вытянутая морда с двумя маленькими глазами желтого цвета. Вдоль нижней челюсти тянулась небольшая борода, которая переходила в гриву.

Придерживаясь двумя передними конечностями, чудовище подтянулось, вытащило задние короткие лапы с длинным хвостом с кисточкой и взревело. С него осыпались мох, ветки, трава — похоже, что это создание спало очень долго и его случайно, а может и злонамеренно, разбудили чертята. Со всего туловища свисали мшистые наросты вперемешку с травой, поросшей поверх густой темной шерсти.

Ни в сказках, ни в старинных историях о подобных тварях не упоминалось. Уильям отступил назад, подальше от центра. Но чудовище не посмотрело на вампира — всё его внимание было приковано к вурдалакам.

Оскаленная пасть с клыками ощерилась, и чудовище размером с трех медведей прыгнуло на вурдалаков. Те стояли на месте без всякого движения.

За спиной Уильяма застрекотали чертята. Их тонкий и бойкий визг вырвал вампира из странного оцепенения, которому он подвергся наравне со стаей хищников.

Нужно было срочно уходить! Уильям бросил бесполезную ветку и со всех ног побежал к ельнику. А в центре поляны древнее, разбуженное от многолетнего сна чудовище рвало вурдалаков, окропляя их кровью гранитные плиты и столбы.

Нырнув в темные кусты, вампир мчался, перепрыгивая через коряги, поваленные деревья, овраги, все дальше и дальше от этого жуткого места. Всё тише становились визги, вой, басовитый рык твари и хруст костей — его сменяли крики потревоженных птиц, что взлетали с деревьев и теперь кружили над поляной. Но в конце концов и эти звуки истончились, а вскоре и вовсе затихли.

Зато теперь Уильям знал, что никто его не преследует — все вурдалаки остались там, у зияющей дыры, став лакомством для очень голодного и старого демона. Уилл даже представлял, как бойкие и веселые чертята отважно ползали меж лап пирующего чудовища и воровали маленькие кусочки плоти хищников.

Спустя день.

Уильям брел по ельнику и размышлял о том, сколько же тайн хранят земли Офурта? Кельпи, вампиры, киабу и древние чудовища из загадочных руин.

Впереди меж деревьев забрезжил просвет, и Уилл прибавил шагу. Из тьмы мрачного леса он вышел на светлую опушку, усыпанную множеством цветущих трав: яснушкой, златовиком, веселой ивью, двуножкой и многими другими. Уильям брел через темную чащу так долго, что отвык от дневного света. Он поморщился, сверкнув клыками, и приложил ладонь к глазам — нужно было привыкнуть к свету, льющемуся на поляну яркими и ослепительными потоками.

В довесок ко всему приторный букет цветущих трав не давал нормально дышать — ароматы были слишком насыщенными для обострённого вампирского обоняния. Они раздражали его, поэтому он закрыл нос остатками рукава и попытался быстрее миновать эту цветущую поляну, это чертово место.

— Помогите! Ау!

Кричали неподалёку. Уильям настороженно осмотрелся и медленно побрел на звук, зачарованный. На опушке царила тишина, и повторного зова о помощи он так и не услышал, но вскоре увидел старика, лежащего на земле под упавшим деревом. Несчастный безуспешно пытался приподнять ствол, расцарапывая ладони в кровь о жесткую кору, но у него ничего не получалось.

Старик увидел Уильяма и побледнел.

— Я звал помощь, а накликал смерть, — прошептал он слабо.