Предварительный диагноз: смерть

Оставляя позади новые трупы, я поднимаюсь наверх, прохожу мимо испуганно стоящего сомнолога. Сверху спускается пара санитаров из дневной смены. Первого я бью прикладом в лицо, всё-таки человек. Второму везёт меньше, он падает мешком на ступеньки, хрипя и пытаясь вздохнуть оторванными лёгкими. Пограничные сто метров остались позади, но я иду дальше. Меня колотит – то ли от бешенства, то ли от избытка энергии. Не знаю, да и плевать.

На третьем этаже стоит настоящий переполох. Жаба Зинаида с Мариной пытаются загнать перепуганных пациентов по палатам. Из столовой им на помощь спешит повар, похожий на плод больной любви богомола и собаки. Никто не обращает внимания на висящий в воздухе автомат. Это хорошо. Я спокойно прицеливаюсь и отстреливаю твари все четыре нижние конечности.

Звук стрельбы превращает беспокойный гомон в истеричные вопли. Все бросаются врассыпную. Только Зиночка замирает, пытаясь определить, откуда исходит опасность. Она замечает оружие и успевает пригнуться прямо перед выстрелом. С неожиданной ловкостью медсестра отпрыгивает в сторону, несколько секунд вертикально висит на стене, затем отталкивается и делает ещё один прыжок, подминая под себя какого-то бедолагу. Я не успеваю выцеливать её молниеносные перемещения. Новый рывок заканчивается звоном разбитого стекла. Она выбивает окно и вместе с решёткой летит вниз. Третий этаж, невысоко. Но я надеюсь, что тварь свернёт себе шею.

Из своей палаты осторожно выглядывает Арт      ём, я поднимаю ствол автомата вверх. Через мгновение он уже стоит рядом, восхищённо разглядывая висящее в воздухе оружие.

– Ну ты даёшь, мужик! Всю больничку на уши поднял! Где Серёга?

Я опускаю дуло вниз, стучу один раз в пол и снова выскакиваю на лестницу. Кровавый туман потихоньку уходит из головы. Это тоже хорошо. Мы спускаемся вниз мимо лежащих трупов, бегом добираемся до кабинета электротерапии. Из распахнутой двери в сторону главного входа протянулась пунктиром тёмно-бордовая дорожка. Внутри, на полу, весь перепачканный чужой кровью, сидит Серёга и удивлённо смотрит на торчащий из плеча скальпель. Увидев Артёма, улыбается и пытается встать навстречу.

– А меня Мишка тут охранять его оставил, а Степаныч… я думал, он помер уже, затих там в углу… А он как прыгнул!

Вернувшись обратно в тело, я слез с кушетки и присел рядом с ним.

– Вообще-то, я думаю, что жизнью тебе обязан теперь. Если бы не ты – неизвестно, где бы этот скальпель сейчас торчал.

Я помог ему встать.

– Задержи дыхание.

– Что? Зач… а-а-а-у-у!!!

Одним быстрым движением я выдернул железку и бросил на пол.

– А теперь двигаем в подвал. Степаныч за подмогой побежал, как пить дать. Надо успеть разбудить брата, тогда будет шанс выбраться.

                        20

Оказавшись возле потемневшей от времени подвальной двери, я поставил рюкзак на каменный пол, открыл и начал доставать вещи. Два дождевика с перчатками протянул ребятам, а третий надел сам.

– Эт зачем? – удивился Сергей.

– Тебе Борис жаловался, что часто по утрам разбитый просыпается? Словно и не отдохнул?

– Н-ну-у-у-у… вроде чё-то было.

– Тут на стенах что-то вроде невидимых щупалец по всей больнице. Они пьют нашу энергию, пока мы спим. А места укусов потом медсёстры бинтиком завязывают.

Я задрал рукав пижамы, показал ему повязку.

– Тут такие у четверти пациентов точно.. Так что надевай для защиты и капюшон не забудь натянуть.

Через несколько минут моя армия была готова. Смотрелись мы нелепо. Двое в пижамах и тапочках на босу ногу, в прозрачных целлофановых балахонах. И третий, одетый нормально, но в таком же презервативе.

Охотники за привидениями. Блядь.

Следом я извлёк ещё один Калашников, магазин и протянул Артёму.

– Управишься?

Тот молча взял оружие, пристегнул рожок, передёрнул затвор.

– Зря я, что ль, в армии служил?

– Отлично. Так, теперь встаём на верхние ступеньки, отстреливаем замок…

– Погоди! – перебил меня Артём и зашуршал складками дождевика, пытаясь добраться до кармана джинсов.

– Вот, утром на посту у медсестры спёр.

Он протянул мне связку ключей.

– Ну ты даёшь! – я восхищённо покачал головой. – Как ты так умудрился? А если б хватились?

– Так я уехал сразу. Зачем дожидаться?

– Ладно, давай тогда так. Начинай проверять по одному, когда найдёшь нужный, махнёшь рукой. Дверь на себя открывается, дёргай и стой за ней. Там ещё одна тварь на охране сидит. Понял?

Парнишка кивнул.

– Поехали. Времени почти нет.

Пока Сергей перебирал ключи, я прислушивался к звукам сверху. Тихо, но надолго ли? Степаныч стянет сюда всех, кого сможет. Это факт. А что, если их больше? Если на церемонии ночью были далеко не все?

Наш ключник дал знак, я отбросил дурные мысли, приставил автомат к плечу, тихо сказал Артёму:

– Когда стрелять будешь, рот открой, оглохнешь.

Дверь протестующе заскрипела, и в ответ я услышал сдавленное:

– Пиздец… это что?

Паук сидел, как и в прошлый раз, прямо посередине прохода. Только теперь он не спал. Раскачиваясь из стороны в сторону, существо наклонило голову вниз. Глаза на деформированном лице моргнули, а в следующий миг он прыгнул вперёд.