Предварительный диагноз: смерть

За полчаса до отбоя снова пришла уже знакомая мне медсестра. Покорно приняв очередную дозу лекарств, я снова дал примотать себя к кровати кожаными манжетами и, едва дождавшись, пока нас запрут на ночь, встал с кровати под возмущённый писк аппаратуры. Во-первых, мне нужно было разведать варианты отхода для своей физической оболочки, если дела примут совсем скверный оборот.

Во сколько точно приходит смена, кто именно нас охраняет по ночам, твари или люди и по возможности изучить подробнее дежурный пост.

А позже ночью уже приняться за «во-вторых» – спокойно покопаться в кабинете главврача.

Оранжевой паутины не было. Пока, во всяком случае.

Первым делом я проверил санитаров из остававшейся ещё дневной смены. Два человека и один упырь с глубокой вмятиной через весь лоб. Виталий, Константин и Станислав. Причём Стасик тоже не особо дёрнулся, когда я осторожно подошёл ближе. С медсёстрами всё было понятно ещё днём. Миленькая Марина, которая пристёгивала меня к кровати, и страхолюдина Зинаида. Имечко под стать внешности.

За высокой стойкой дежурного поста в углу спрятался широкий монитор, показывающий десяток чёрно-белых квадратиков с лежащими на кроватях пациентами. Ну кто бы сомневался. Я посмотрел на изображение своей палаты, прикидывая, где могла висеть камера. Судя по картинке, где-то над входной дверью.

На полу рядом стоял запертый высокий деревянный шкафчик белого цвета. Очевидно, с таблетками.

Замок в нём был плёвый для моих полупрозрачных пальцев. Хоть что-то в этом заведении было относительно просто и понятно.

Со стороны лестницы послышались голоса, и я увидел, что к нам на этаж поднялась ещё одна низколобая жаба в сопровождении плечистого урода с двумя небольшими ртами на каждой щеке. Через секунду к ним присоединился второй санитар. Горбатый, низкорослый, с лицом, густо заросшим волосами. Не щетиной, нет! Именно волосами. Сквозь свисающие пакли тёмных кудрей мелькал язык, постоянно облизывающий толстые шершавые губы.

Значит на ночь заступали одни ублюдки.

Твою-то мать. Кто же вы все такие?

Троица подошла к дежурному посту, обменявшись приветствиями с медсёстрами дневной смены. Марина ушла в комнатку «Только для персонала». Вернулась с ведром и шваброй и принялась за работу покойной уборщицы.

Жаба вытащила из кармана связку ключей, отдала сменщице. Ключи от палат, от шкафчика с лекарствами и ещё от каких-то подсобных помещений.

– Сегодня ночью Аркадий Степанович разрешил, – она потёрла себя по груди, довольно улыбаясь, – так что ждите в гости. А завтра ночью будет обряд прощания с этой старой каргой. В главном зале. Всем велено быть.

– Да уж не откажу себе в удовольствии.

Сухое карканье второй медсестры неприятно резануло по ушам.

– С детства любимчиков не выношу, а эта ещё и наглая была, как портовая шлюха.

Санитары заржали в один голос.

– Ир, ты где таких выражений набралась?

Рты на щеках говорившего открывались одновременно.

Дикое и любопытное зрелище. Как у него вообще получается разговаривать?

– Тебе покажи, ты тоже захочешь. Топайте давайте, ребят смените, а то устали бедные в карты играть поди.

Они ушли, а я остался, задумчиво разглядывая двух претенденток на «Мисс психическая травма – 2020».

Судя по словам Зинаиды, сегодня ночью главврач дал добро на нечто такое, что они снова соберутся тут все вместе чуть позже. И кажется, я знал, о чём она говорила. Очередной сеанс кормёжки, к гадалке не ходи. А уборщица, значит, своевольничала, когда заперлась в той комнатке в одну мерзкую рожу. А ещё получалось, что они все будут там же. В голове начал созревать план. Но сначала – главврач.

Я спустился на второй этаж, дошёл до двери с тусклой латунной табличкой, немного постоял, прислушиваясь к гудящей тишине моргающих то и дело ламп на потолке. В голове всплыл широкий треугольный рот с разбросанными вокруг него глазками. Во что же ты влип, братишка?

Сделал глубокий вдох и шагнул в плотный сумрак кабинета.

                        8

Всю правую сторону занимали высокие, до потолка, книжные шкафы, забитые многочисленными трудами по психиатрии, психологии и всем, что с этим связано. Дальше стоял большой деревянный глобус со съёмной верхушкой, спрятавший в себе запасы неплохого алкоголя. Сразу за ним, у окна, расположился массивный стол тёмного дерева, который по своей основательности и возрасту мог поспорить с самим зданием. Тут же в серебристом прямоугольнике лунного света стояло повёрнутое боком кресло ему под стать. Ну просто кабинет гарвардского профессора, не иначе. Особенно если учитывать ещё два широких мягких кресла, разделённых журнальным столиком, в одном из которых я сидел буквально вчера. На широком подоконнике притулился небольшой прямоугольный сейф с цифровой панелью управления.