— Ну пожалуйста, — взмолилась мама. — Иначе он обидится, и мне опять придется выслушивать от него разные гадости. Ради бога, он больше не будет вытворять всякую ерунду. В тот раз он испугался, помнишь? Испугался, что за ним приедут легавые и все такое? Он больше так не будет.
Я недоверчиво взглянула на нее и покачала головой.
— Ну кто еще сможет меня отвезти? — сменила тактику мама. — Мы же совсем ненадолго, да? Просто покажемся ему, чтобы он знал, что мы были, и уедем. Пожалуйста, помоги мне с этим, а то я останусь совсем одна.
— Ладно, поеду, — сказала я крайне неохотно.
Это ради нее, а не потому что Вим так хочет.
— Кстати, Ас. Ты уж, пожалуйста, и платье надень, ладно?
31 декабря 1999 года я заехала за мамой, чтобы отвезти ее на новогоднюю вечеринку.
— Привет, мам, — сказала я, входя. — Взгляни на меня в этом наряде. Выгляжу как трансвестит.
Мама рассмеялась.
— Нет, серьезно, со спины я как будто Арнольд Шварценеггер в вечернем платье.
Я развернулась, уперла руки в бедра и напрягла мышцы. Мама умирала со смеху. Она поняла, о чем я. У меня были бицепсы и трицепсы, как у качка.
— Мам, смотри, сзади я выгляжу мужик мужиком, а спереди — как трансвестит!
Мама все смеялась.
— Тебе очень идет это платье, — соврала она, стараясь сделать максимально серьезный вид.
Но не смогла удержаться от смеха, когда я спросила:
— Может, у тебя есть какой-нибудь шарфик, чтобы прикрыть эту гору мышц?
Она дала мне прозрачную черную шаль, которую я набросила на плечи. По дороге на вечеринку в Аймуйдене мама сказала:
— Ну ладно, в любом случае сегодня мы уже повеселились.
Вим встретил нас и проводил к гардеробу. В смокинге он выглядел просто великолепно. Среди гостей я узнала только Виллема Эндстра с женой и некоторых артистов, которые должны были выступать этой ночью.
— Шикарное местечко, да? — сказала мама.
— Да уж. Хорошо, что в этом дивном прикиде я не выгляжу здесь белой вороной, — хмыкнула я.
Мы все еще пребывали в смешливом настроении, и слова «прикид» оказалось достаточно, чтобы мама вновь расхохоталась.
— Давай я схожу поищу Вима, поблагодарю его за чудесный наряд, — хихикнула я. — Это будет вежливо, правда? Я мигом.
Я обнаружила брата у лифта, где он с торжествующим видом стоял в окружении типов, которым лучше не попадаться на пути в темное время суток. Он только что врезал какому-то «сильно борзому» и наблюдал, как с ним заканчивает его «служба безопасности».
Оказалось, что место было не столь изысканным, каким оно показалось маме, а момент не слишком подходил, чтобы подкалывать Вима по поводу купленного мне платья.
Я вернулась к маме. Увидев меня, она снова захихикала.
— Ну? Он обрадовался, что ты пришла его поблагодарить? — спросила она со смехом.
Я уже очень давно не видела ее такой веселой и не собиралась портить ей настроение.
— О да! Он был очень, очень рад! — сказала я.
Второе покушение на Кора (2000)
Первое покушение на жизнь Кора было неудачным. Поэтому было понятно, что последует вторая попытка. Кор понимал, что Миремет хочет устранить его. А Миремет ждал, что Кор начнет мстить — особенно из-за того, что на него покушались вместе с женой и ребенком. Поэтому было вполне логичным, что Миремет постарается опередить Кора.
Так что вопрос был только в том, кто начнет.
Но время шло, и ничего не происходило. Кор отсидел в тюрьме и вышел на свободу в конце 1999 года. К этому моменту Вим уже окончательно вошел в группировку Эндстра, Миремета и Клеппера. Я практически не виделась с ним.
До того момента, когда он появился у меня на пороге.
Звонок в дверь разбудил меня среди ночи. Я боялась открывать, но затем поняла, что это наш семейный звонок — два коротких, один длинный. Я открыла и увидела Вима.
— Обувайся, мы идем на улицу.
— Что? Сейчас ночь кромешная. У меня температура. Мне вообще нельзя выходить, я болею.
— Выходи, это срочно. Хочешь, чтобы я соседей разбудил?
— Ладно, господи, иду уже.
— Слушай, а ты не знаешь, где Кор живет? — спросил он дружелюбным тоном.
Я подумала, что довольно странно задавать такой вопрос среди ночи, какое бы дружелюбие Вим не пытался изобразить.
— Нет.
— Послушай, — перешел он на шепот. — Мне надо знать, где он ночует. Это крайне важно, потому что Миремет от своего не отступится. Я смогу защитить Соню, только если ты мне скажешь. Иначе они просто ракету выпустят по их дому, и всем конец. Детям тоже.
— Я же сказала, что не знаю.
— Ладно, ты вечно за Соню, а теперь делай, что я скажу. Я не шучу. Миреметовские пипец какие опасные. Валят людей десятками. Им это просто в кайф. А этот их сильно злит.
— Я не хочу иметь с этим ничего общего, слышишь ты?
— «Слышишь ты?» — зашипел он мне в ухо. — Со мной так не разговаривают. Ты кто, на хрен, такая? Ты чего, решила, что можешь мне указывать? Сделаешь так, как я скажу, или все подохнут на хрен. Ракетой шмальнут, и будешь сестрицу по кусочкам собирать. Так что решай. Не будешь — значит, ты их убила. Поняла? Ты их убила. Твоя будет вина.