Читаем Предательница. Как я посадила брата за решетку, чтобы спасти семью полностью

— Ну да. А дай-ка трубку его жене еще раз.

Она подошла.

— Расскажи мне еще раз, как это было. Почему ты решила, что это легавые?

— Потому что они так сказали, и на них были куртки с эмблемой.

— А что было написано на курках?

— Патрульно-постовая служба.

— Они документы предъявили?

— Вроде нет.

— А как они выглядели?

— Да самые обычные парни.

— Лица были видны?

— Да, лица были полностью открыты, — сказала она.

Последний ответ оглушил меня как гром. Если они дают возможность опознать себя, то, вероятнее всего, не планируют отпускать Герарда. Они убьют его, а возможно, уже убили.

Надо было что-то делать. Счет шел на секунды. Надо срочно найти Герарда. Но как? Я не представляла, куда обратиться.

К телефону снова подошла Соня.

— Что делать, Ас? Может, в полицию позвонить?

— Дай подумаю. Перезвоню тебе через минуты, — сказала я.

Я понимала, что Вим категорически против вмешательства полиции и что он будет в ярости, если я обращусь к полицейским без согласования с ним. Кроме того, я представляла себе, какой прием ждет нас в отделении.

— Офицер, моего брата похитили!

— Как фамилия?

— Холледер.

Воображаю себе их реакцию — похититель Хайнекена теперь сам себя похитил, что ли? Вот прикол! Честно говоря, кроме ухмылок, рассчитывать было не на что. А если они чем и займутся, то это наверняка будет усиленный надзор за всеми нами. Но ничего другого в голову не приходило. Надо было что-то делать. Герард был в опасности.

Рискнув предположить, что полиция все же станет искать Герарда, несмотря на то, что он «брат этого», я позвонил Робу — узнать, что он об этом думает. Как-никак, у него был большой опыт подобных ситуаций.

— Тебе точно надо в полицию. Каждая секунда на счету, а самые большие возможности его обнаружить — только у них, — сказал он.

На самом деле не только у них. Это мог сделать и Вим, но он был в тюрьме. И я решила позвонить Соне и отправить ее в полицию. С ней пошел Роб, чтобы над ней не издевались из-за фамилии Холледер. Как бывший полицейский Роб с первых секунд общения располагал к себе вчерашних коллег.

Они прибыли в участок в Амстелвене, и Соня обратилась к дежурной.

— Я пришла заявить о похищении.

— Подождите минутку, я кого-нибудь вызову, — сказала женщина.

Соня и Роб присели. В этот момент позвонил проинформированный Лидией Вим и поинтересовался у Сони, что происходит.

— Герарда похитили. Я сейчас в полиции, буду заявление оформлять.

— Что? Ни в коем случае! Немедленно уходи оттуда! Никаких заявлений!

— Ладно, — ответила Соня и обратилась к Робу: — Давай, Роб, нам нужно идти.

— Но мы же не оформили заявление, сейчас за нами придут, — удивленно сказал он.

— Нет, нам нужно уходить. Виму это не подходит.

— Что значит «Виму не подходит»?

— Нельзя нам. Давай, пошли.

Роб оторопел. Он считал, что Соня поступает глупо, и решил сам оформить заявление. Соне стоило больших усилий отговорить его и увести из участка. Раз Вим не разрешил, он тоже должен подчиниться. В противном случае у Сони будут неприятности с Вимом.

Бедный Роб. Его полицейское прошлое диктовало ему, что нужно делать. А наше криминальное прошлое диктовало нам, что в таких ситуациях решение принимает глава семьи.

— Ну а Герард? А если он действительно погибнет? — спросил он меня.

— Решать Виму. Соня решений не принимает, ты тоже. Не вмешивайся.

Роб посмотрел на меня так, будто я его только что кастрировала.

— То есть все обязаны делать так, как велит глава семьи? — спросил он, осознавая, что это касается и его.

— Да, каждый из нас обязан, — сказала я.

— И ты считаешь, что это нормально? — Он как будто пытался достучаться до меня, но я и так прекрасно понимала, о чем речь.

— Для нашей семьи — да.

— Но это ведь совершенно ненормально.

— Я и не говорю, что мы нормальная семья. Так у нас заведено, точка.

* * *

Дело шло к тому, что мне нужно было заканчивать со всеми отношениями — романтическими и дружескими. В кругу моих друзей и знакомых не было никого, кому пришлось бы пережить то, что происходило в нашей семье — покушения, похищения, полицейские налеты, аресты. Поэтому они не понимали, как мы реагируем на все это на уровне семьи. Обычные привыкли руководствоваться стандартными правилами и ценностями. Я же принадлежала к семье с совершенно иными законами, одним из которых было то, что решения принимает Вим. Он знает, что нужно делать, а мы обязаны верить, что он справится. Чужим людям это было непонятно, и они часто оказывались не готовы к этому. Я понимала, почему это так, но спорить было бесполезно — таков был порядок.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книги, о которых говорят

С пингвином в рюкзаке. Путешествие по Южной Америке с другом, который научил меня жить
С пингвином в рюкзаке. Путешествие по Южной Америке с другом, который научил меня жить

На дворе 1970-е годы, Южная Америка, сменяющие друг друга режимы, революционный дух и яркие краски горячего континента. Молодой англичанин Том оставляет родной дом и на последние деньги покупает билет в один конец до Буэнос-Айреса.Он молод, свободен от предрассудков и готов колесить по Южной Америке на своем мотоцикле, похожий одновременно на Че Гевару и восторженного ученика английской частной школы.Он ищет себя и смысл жизни. Но находит пингвина в нефтяной ловушке, оставить которого на верную смерть просто невозможно.Пингвин? Не лучший второй пилот для молодого искателя приключений, скажете вы.Но не тут-то было – он навсегда изменит жизнь Тома и многих вокруг…Итак, знакомьтесь, Хуан Сальватор – пингвин и лучший друг человека.

Том Митчелл

Публицистика

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии