Соня не желала больше видеть Вима. Долгое время она надеялась, что Кор ошибается, считая Вима перебежчиком. Но теперь отрицать это было невозможно. Она часто слышала от других, как он развлекается в обществе Клеппера и Миремета. Вим продолжал отрицать, что сблизился с врагами, но при этом постоянно просил у Сони видеокассеты для Барри — сына Миремета.
Кор велел ей пускать Вима и внимательно слушать, что он говорит.
Кор уже некоторое время сидел. После одного из свиданий с ним Соня приехала ко мне.
— Ты представляешь? — чуть ли не с порога закричала она. — Кор собирался продать Ахтердам, но покупателю велели отойти в сторону. К нему приходили Миремет, Клеппер и — как ты думаешь, кто? — нагнетала она напряжение.
— Понятия не имею.
— Вим! — воскликнула она. — С его подачи Клеппер сказал покупателю, что Ахтердам на самом деле их, и ему лучше не соваться в это дело. Провожая Клеппера, этот парень увидел, как Вим юркнул за дерево, чтобы его не заметили. Опоздал, его засекли. Ну что скажешь?
— Невероятно. И что дальше?
— Ну этот покупатель соскочил. Но Кор говорит, что дело не в этом. Главное, что Вим показал, на что он способен и чего хочет. А хочет он отобрать у Кора все.
— Ну Кор-то по любому свое отстоит, так ведь?
— Я в этом не слишком уверена. И я рада, что он сейчас на нарах. Ничем хорошим все это не кончится.
Оказалось, что это была не единственная причина ждать выхода Кора из тюрьмы с тревогой.
Роб
Спустя примерно год совместной работы с Бобом Мейером в офисе на Виллем Пийперстраат я поняла, что моя фамилия является помехой развитию моей адвокатской практики.
— Вы не родственница похитителей Хайнекена? — постоянно спрашивали законопослушные граждане, и по их интонациям было ясно, что они опасаются попасть на юристку, приходящуюся одному из похитителей сестрой.
Я никогда не врала и всегда отвечала:
— Да, это мой старший брат.
И каждый раз люди испытывали шок, и каждый раз они говорили примерно одно и то же:
— Как такое возможно? Он — уголовник, а вы — адвокат? Не поставит ли это нас с вами в заведомо невыгодное положение в суде?
К счастью, у меня получалось поладить с большинством клиентов, так что, получив ответ на этот вопрос, они все равно оставались со мной. Но с корпоративными клиентами все обстояло иначе.
Я собиралась специализироваться на германском хозяйственном праве, чтобы дистанцироваться от семьи, держаться подальше от криминала и не считаться «одной из этих Холледеров». Однако корпоративным клиентам небезразличен их имидж, и они не хотели иметь даже самого отдаленного отношения к похитителям Хайнекена.
Поэтому я была вынуждена заниматься в основном семейными спорами и уголовными делами, хотя и старалась избегать последних.
Однако оказалось, что для клиентов по уголовным делам моя фамилия выглядит большим преимуществом. И я занималась ими, вопреки своим опасениям — ведь мне, матери-одиночке, нужно было обеспечивать своего ребенка. Так что полностью дистанцироваться от родных не получалось.
Фамилия Холледер притягивала новых клиентов словно магнит.
— Вы правда, что ли, сестра Виллема Холледера? Ничего себе, я ж прямо фанатею от него.
Имидж Вима работал на меня, особенно если дело касалось не столь авторитетных персонажей, как он сам. Никогда прежде фамилия не приносила мне пользы, все происходило с точностью до наоборот. Сначала то, что я зарабатываю на неприемлемом для себя криминале, казалось мне несколько нечестным, но я убедила себя, что до последнего старалась, чтобы все было по-другому. Я посчитала, что особого выбора способов заработка на жизнь у меня нет, и примирилась с таким положением дел. Кроме того, с этой областью права меня кое-что роднило. Все мои клиенты на собственной шкуре испытали полицейские налеты, всех их швыряли на пол и прижимали к полу сапогом, заставляя со страхом ждать дальнейшего.
Точно так же, как и меня.
Я быстро входила в контакт с ними и с их родными. Будучи родственницей преступника, я действительно могла поставить себя на их место. А мое естественное сопереживание заставляло этих клиентов рекомендовать меня свои коллегам: «Нанимай эту, она сечет фишку».
Я стремилась получить образование — в том числе и для того, чтобы вырваться из привычного мне криминального мира. По иронии судьбы в этой части моя задумка провалилась.
Тем не менее годы упорной учебы и отказа себе во многом не прошли впустую. Надо было зарабатывать на жизнь, и это у меня получалось. Работы в области уголовного права у меня было хоть отбавляй.
Думая о будущем, я поняла, что мне нужно расширять свои компетенции и поработать вместе с другими адвокатами по уголовным делам. С помощью Вима я устроилась к Винсенту Краалю.