Предательница. Как я посадила брата за решетку, чтобы спасти семью

Пятнадцать минут спустя, по дороге к месту встречи, я получила другую эсэмэску: «Бетти неожиданно заболела и не сможет. Но мы уже здесь, если это вас устроит. Она постарается вернуться к работе в конце недели».

Я моментально насторожилась. Сначала они приглашают, а меньше чем за пятнадцать минут до встречи ответственный сотрудник отменяет свое участие? Я морально подготовилась к беседе с Бетти, а теперь выясняется, что ее не будет. Она и впрямь заболела? Или она решила, что я легко соглашусь дать показания Этим Двум? Я же совершенно ясно заявила, что хочу говорить только с ней, только с ответственным сотрудником.

Мишель ждала меня.

— Вы что, шутки со мной шутите? — спросила я излишне агрессивно и настороженно.

Моя резкость явно ошеломила ее, но она быстро оправилась.

— Да нет, конечно. Бетти действительно заболела.

Она сказала это так искренне, что мне стало стыдно. Слишком тяжелый момент моей жизни, здравый смысл отказывает. Надо расслабиться.

— Бетти до последнего момента надеялась, что у нее получится приехать, ведь это очень важная встреча и для нее. Но у нее не получилось сбить симптомы, и она просто не смогла. Мы не обманываем вас.

Мишель объясняла все это очень спокойно, и по тону ее было понятно, что она говорит правду.

— Хорошо, — сказала я, успокаиваясь. — Простите мне мою резкость, но это меня действительно очень напрягло.

— Я понимаю, — кивнула Мишель. — Следующую встречу все-таки назначаем?

— Назначаем, — ответила я.

* * *

— Ты уже вернулась? — удивилась Соня. — Быстро вы.

— Она не смогла, заболела.

— Ну что же, бывает.

Паранойей моя сестра не страдала. И потом, она не проходила через весь этот ад, ей не надо было вновь ворошить прошлое.

— Похоже, у меня крыша едет, — сказала я.

— Тогда надо остановиться, Ас. Если не можешь справиться с этим, лучше не надо.

— Да нет, все будет нормально. Просто у меня была ужасная ночь. Это действительно нелегко. Когда это вспоминаешь, переживаешь все заново…

Я расплакалась.

Соня обняла меня.

— Давай-ка прекращай, Ас, а то и я тоже заплачу, — говорила она со слезами на глазах. — Знаешь, получится у нас это или нет, Кор все равно гордится нами.

Неделю спустя я вновь встречалась с Бетти.

Она начала беседу с извинений.

— Мне очень неудобно за то, что на прошлой неделе пришлось отменить встречу, но мне очень нездоровилось.

— Знаю.

Я не могла сказать «не проблема», потому что Эти Две отлично поняли, что для меня это та еще проблема. И мне до сих пор было довольно стыдно. За прошедшую неделю я постаралась отоспаться и смогла свыкнуться со всеми ужасными воспоминаниями. Поэтому общаться со мной стало немного приятнее.

Бетти приступила к делу:

— Что вы можете нам рассказать?

Ну вот, я же решила, что больше не буду плакать, а при первом же вопросе у меня слезы на глазах. Боль была такой сильной, что даже десять лет спустя я не могла говорить об этом без слез.

— Он сделал Кора, — сказала я и непроизвольно повторила характерный жест Вима. «Сделал» может означать много чего, но этот жест не оставлял сомнения в том, что именно подразумевалось в данном случае. — Он заказал убийство Кора, своего зятя.

Я это сказала. После десяти лет молчания я это сказала. Это сделал Вим! Я была поражена тому, насколько приятно мне было наконец-то произнести эти слова.

Я больше не чувствовала терзаний, а самое главное, я больше не чувствовала себя предательницей по отношению к Кору. Я рассказывала о других заказных убийствах, в которых был повинен Вим. Меня охватило ощущение глубокой удовлетворенности. Наконец-то я смогла сделать то, что я хотела, что я считала правильным и справедливым, что соответствовало моим убеждениям и ценностям. Наконец-то я могла сказать о нем правду. Мне больше не надо лгать ради него.

Какое замечательное чувство!

Другой вопрос, готова ли я повторить эти показания прилюдно, в том числе в присутствии своего брата. Я сделаю это, но только если это же сделает и Соня.

Страх утечки и возмездия оставался. Но теперь, после первых данных мной показаний, пути назад не было. Сейчас я понимала, что моя жизнь в руках этих людей. Если они предадут меня или будут достаточно беспечны, чтобы это сделал кто-то другой, я — труп.

Чтобы не зацикливаться на этой мысли, я сказала себе, что могу с тем же успехом завтра попасть под автобус, и решила впредь не относиться к вопросу жизни и смерти столь серьезно. Кроме того, возможность говорить правду принесла такую радость, что я преодолела свою тревожность.

Добравшись до дому, я сказала об этом Соне.

— Я сказала им, что буду свидетельствовать под присягой, если ты тоже будешь. Ты будешь?

— Да, я тоже буду.

— Тогда я первая.

— Не вопрос. Будем говорить по очереди. Посмотрим, как пойдут дела и действительно ли они заслуживают доверия.