Предатели крови

От этой картины у Кивы перехватило дух, и она, наверное, вздрогнула, потому что Джарен поднял взгляд, заметил ее и как-то изменился в лице, но почему, Кива не поняла. На этот раз она не бросилась прочь, а прошла в каюту. К счастью, капитан и команда так увлекли остальных, что никто не заметил, как она прошмыгнула за стол и заняла свободное место рядом с Кэлдоном.

– Я очень рад, что мои тренировки не прошли даром, – сказал он, передавая ей блюдо с горячим рулетом.

– Что? – переспросила Кива, сосредоточенно пытаясь успокоиться.

– Ни разу не видел, чтобы ты бегала так шустро, как сегодня.

Кива сморщилась и повернулась к нему, собираясь извиниться, но увидела по его глазам, что он забавляется. Скорчила ему рожу, и он рассмеялся.

– Ты как? – спросил он. – Или стоит готовиться к очередному забегу?

– Я в порядке, – пообещала она, осторожно откусила и чуть не застонала от нежного, маслянистого вкуса теста. – Я, наверное… слишком бурно отреагировала днем.

Кэлдон свел большой и указательный пальцы:

– Самую чуточку.

– В свое оправдание…

– Да не нужно оправдываться, – сказал он, накладывая ей еды. – Ты перепугалась. Со всеми бывает. Давай, налегай на еду, сегодня успеем еще потренироваться. И чтобы ты знала, Креста весь день ждет, пока тебе полегчает, чтобы без какого-либо чувства вины устроить тебе разнос. Позволю предположить, что такое лучше встречать на полный желудок.

Кива поморщилась и не осмелилась посмотреть в сторону рыжей, которая разговаривала с Наари, Эшлин и капитаном – понимала, что заслужила все, что Креста собиралась вывалить ей на голову. Вместо этого Кива оглядела незнакомую ей команду и спросила:

– А где Голдрик? И Эйдран?

– Голдрик отдыхает. – Кэлдон отпил из деревянной кружки. – Он почти весь день колдовал, а полностью истощать запас магии ему нельзя, иначе он не сможет перенести нас в Валорн, как подплывем поближе. Эш сменит его на ночь, и они будут меняться так следующие несколько дней.

– А Эйдран?

– У бедолаги морская болезнь, – довольно легкомысленно ответил Кэлдон. – Сразу после обеда началась. Не знаю, у кого выдался денек хуже, у тебя или у него.

Кива встревоженно спросила:

– Почему никто не позвал меня?

Кэлдон сделал еще глоток.

– А твой дар помогает с морской болезнью?

– Не знаю, но даже если нет, я все еще лекарь, – ответила она. – Помогла бы ему иначе.

– Возможно. Но для этого тебе пришлось бы отпереть дверь, – колко заметил он.

Кива зарделась.

– Мне нужно было подумать.

– И как, надумала чего полезного?

В этот момент Джарен поднялся, кивнул Тореллу, взъерошил волосы Типпу и направился к двери, по пути вежливо улыбаясь членам экипажа.

У Кивы пересохло во рту, пульс участился, но она торопливо ответила Кэлдону:

– Сейчас узнаем.

Она отодвинула стул и поторопилась за наследным принцем, не давая себе времени передумать.

Когда она вышла из капитанской каюты, Джарен уже пересек половину палубы и шагал так быстро, что ей пришлось окликнуть его. Он обернулся с явственным изумлением.

Кива медленно подошла. Ночь стояла темная, но корабль освещали люминиевые фонари, которые бросали мягкие отсветы на палубу, а лунный свет отражался от белых парусов наверху. Было до нелепого романтично, но она подавила эту мысль и сосредоточилась на речи, которую разучивала весь день.

В паре шагов от него она остановилась, чтобы собраться, и помимо воли отметила, как идеально сидит на нем темная кожаная броня, как подчеркивает крепкие мускулы и…

«Нет!» – одернула себя Кива, понимая, что сейчас не время восхищаться, как он хорош. Ей и без того будет непросто.

Призвав всю смелость до последней капли, она уставилась на океан за его плечом и заученно произнесла:

– Я хочу извиниться за вчерашнее – за то, что сделала, и то, что сказала.

Она стянула кольцо с топазом с пальца и отдала ему – уронила в ладонь, следя за тем, чтобы случайно не коснуться его руки.

– Я понимаю, тебе наверняка было неприятно, и не только из-за ангельской пыли, со всей этой историей с твоей мамой – и на всякий случай, у меня… ну, ты уже знаешь, у меня были в недавнем прошлом кое-какие проблемы с пылью… – она неловко обхватила себя руками, – но я сделала такой выбор не потому, что мне так хотелось. Как я и говорила вчера, чародейка увидела, что это один из самых моих больших страхов, и воспользовалась им.

Кива поморщилась, ощутив непроизнесенный намек на другой свой страх, и торопливо добавила:

– Так что решила прояснить на случай, если тебя это беспокоит: я не намереваюсь добровольно принимать пыль в будущем.

Чувствуя, что вот-вот все окончательно запорет, она поспешно продолжила, понимая, что дальше будет только сложнее:

– А что до всего, что я наговорила о тебе, мне кажется, лучше будет попытаться, ну, все забыть.

Она вновь поморщилась от собственного косноязычия и заставила себя посмотреть ему в глаза. Мимоходом отметила, что лицо его не было равнодушным и бесчувственным, каким оставалось большую часть пути, но ей не стоило лишний раз искать тому причины, поэтому она лишь ответила с отчаянной прямотой: