Предатель выбирает один раз

— Он опаздывает всего на пятнадцать минут, Гейнц, — Адлер брезгливо поковырялся ложкой в тарелке. Неаппетитное остывшее месиво, значившееся в меню, как «горячее мясное рагу» состояло в основном из распаренной репы, бобов и нескольких тощих волокон мяса. На вкус эта мешанина была еще хуже, чем на вид. — Ты заметил, кстати, что самые убогие рыгаловки обычно имеют очень героические названия?

— К счастью, цены в них тоже убогие, — миска Крессенштейна уже была пуста.

— В обычное время я бы не стал это есть, даже если бы мне приплатили, — Адлер вздохнул и обреченно принялся за еду.

— В обычное время, — гауптман сдвинул на затылок кепку и похлопал себя по животу. — Мне кажется, мы неосмотрительно себя ведем. Нам следовало бы использовать те имена, которые написаны в наших документах. По радио вчера между делом объявляли, что наш люфтшифф потерпел крушение, не исключено, что наши фотографии скоро появятся в газетах.

— Надеюсь, скоро нас здесь не будет, — Адлер хмыкнул.

— Ты уверен в своем человеке? — Крессенштейн, не меняя вальяжной развалившейся позы внимательно осмотрел зал трактира. Кажется, никому не было никакого дела до двух обедающих работяг. Зал был набит битком, вопреки увещеванием не собираться большими компаниями и внимательно смотреть на небо. Берги был убогим приграничным городом, большинство его жителей добывали себе пропитание тем, что трудились на гранитном и глиняном карьерах. Работа была тяжелой, кто-то все время приезжал, кто-то уезжал. Платили мало. Кажется, привлекательность труда в этих местах держалась исключительно на легендах, что однажды один двоюродный дядя знакомого одного знакомого нашел во время работы слиток золота величиной с конскую голову и сказочно разбогател. А кузен троюродного дедушки со стороны матери того собутыльника, что свалился по пьяни в колодец, своими собственными руками добыл целую горсть изумрудов чистейшей воды и теперь кушает за одним столом с самим королем. Так что Адлер штамм Фогельзанг и Гейнц штамм Крессенштейн, которые по поддельным документам значились вовсе даже Питом Майером и Гуком Хубертом, уроженцами столицы и ряжеными в потертые штаны и куртки обычных работяг, смотрелись в этих местах гораздо более привычной частью пейзажа, чем, скажем, в той же Унии Блоссомботтон, куда ни один нормальный сеймсвиллец по доброй воле, конечно же, не поедет. Хотя изумруды там добывают вполне настоящие.

— Ни в чем нельзя быть уверенным полностью, — философски заметил Адлер. И, подумав, добавил. — Пит.