Предают только свои

При этом сам Радиолов прекрасно помнил из теории психологической готовности подразделения, был такой курс на факультете специальной разведки Рязанского воздушно-десантного училища, что постоянно преследующая подразделение удача часто оборачивается неприятностями. Удачные действия вызывают эйфорию, создают эффект собственного могущества, а это может сыграть с бойцами скверную шутку, когда неверная Фортуна начнет смотреть в другую сторону. Капитан много раз говорил об этом своим бойцам и сам старался думать об успехах группы без излишних эмоций…

Капитан догнал Юшенкова и на ходу стал объяснять ему ситуацию с задержанием Надира.

– А если он и вправду просто загорал на пляже и подумал, что его хотят ограбить? Сейчас ситуация в стране такая, что людей грабят прямо среди белого дня. Пусть даже он бандит и придумал это для «отмазки», но местная прокуратура заявит, что причин для стрельбы по задержанному не было никаких. Ты же не будешь рассказывать следователям, что тебе передали по телефону. Я имею в виду готовящееся покушение на «волкодавов» с помощью снайперов. Но даже если и расскажешь, это будет слабым утешением, психологическим моментом, а никак не аргументом. Разве что это можно воспринять как причину, вызвавшую у тебя состояние аффекта… Тот, кто стрелял, твой старлей, он еще ничего и не знал о бандитских снайперах. Значит, его стрельба может рассматриваться как желание блеснуть своим умением снайпера, и ему могут предъявить обвинение в беспричинной стрельбе по живому человеку.

– Но я отчетливо видел, как Надир прислушивался к моему разговору.

– Это не есть факт, который можно подтвердить уликами или какими-то вещественными доказательствами. Это только предположение, которое ни один судья не будет воспринимать всерьез. Давай лучше подумаем, как нам выстроить линию объяснения со следователями.

– Давайте думать, товарищ капитан второго ранга…

Глава четвертая

– У тебя у самого есть какие-то соображения по этому поводу? – спросил Юшенков.

– Есть. Думаю, не следует сразу сообщать в прокуратуру о задержании Надира. Следует его сначала самостоятельно допросить. Может быть, даже с применением спецсредств.

– А если это ничего не даст? Тогда придется уменьшать население России на одного человека? Так ты думаешь?

– Я пока только один вариант предложил.

– Беда в том, что нам запретили проводить допросы без представителя прокуратуры и адвоката задержанного. А ты желаешь толкнуть меня на должностное преступление.

– Это, товарищ капитан второго ранга, еще не есть должностное преступление. Но я в любом случае считаю, что старший лейтенант Ласточкин для общества и для страны в целом, для нашей с вами страны, и для Сирии тоже, гораздо более полезный человек, чем этот Надир. К тому же у задержанного на руке и на плече следы от пользования автоматом.

– А если он и вправду только упал и, ударившись, наставил себе синяков?..

– У меня, товарищ капитан второго ранга, есть полная уверенность, что этот человек пытался подслушать мой разговор с генералом Трофимовым. И для меня это решающий фактор. А старшего лейтенанта Ласточкина мы всей группой не дадим в обиду. Будем его защищать даже с применением оружия. Ведь, по большому счету, это я отдал ему приказ стрелять по ногам. Иначе Надир просто убежал бы. Наш переводчик не мог за ним угнаться… Другие бойцы потом сумели бы, конечно, догнать беглеца, но тогда они, вероятно, вышли бы из зоны пляжа и могли бы попасть под обстрел на открытом месте. Я готов взять всю вину на себя. Ласточкин только приказ выполнял. А мои «волкодавы» своего командира не бросят. Они просто не позволят его арестовать. И я не завидую тем сирийским полицейским, что попытаются это сделать. Значит, ситуация чревата большущим международным скандалом. Он вам нужен?

Капитан второго ранга на какое-то время задумался, мрачно глядя себе под ноги. Может, просто подыскивал подходящие обстоятельствам слова, поскольку сам по роду своей службы всегда был человеком законопослушным, к тому же не слишком часто встречался с людьми из спецназа военной разведки, хотя слышал о них кое-что не слишком лестное с точки зрения юриста. А Павел Леонидович помимо военно-морского имел еще и юридическое образование. Но наконец, все осмыслив, Юшенков нашел нужные слова: