Предают только свои

– У тебя есть в кармане диплом технического училища имени Баумана? – вопросом на вопрос ответил генерал. – Или у кого-то из твоих бойцов есть такой диплом? Есть в голове необходимый запас знаний? Вот в этом-то и вся соль… Вы не сможете произвести сложные расчеты, даже имея перед собой компьютер. А знания в этом деле необходимы. У меня все, капитан. Задачу я тебе поставил. Памятуя, что ты человек все еще частично военный, я не спрашиваю твоего согласия на участие в операции. Это приказ. И категоричный. И идет он не от меня, а свыше. Что будет непонятного, полковник Черноиванов разъяснит.

– А разве я пытаюсь отказаться? – удивился Радиолов.

– Нет? Ну и молодец! – Генерал вроде бы сменил свой напористый тон в разговоре на нормальный, человеческий. – У меня, как я уже сказал, все. Вот полковник Селиверстов напоминает, что ждет твоего звонка. Конкретное задание с временным графиком исполнения получишь в разведотделе военно-морской базы от Черноиванова – он вскоре туда прибудет. В крайнем случае… Мало ли что, война все же кругом… Обращайся сразу к капитану первого ранга Разумову. Это начальник разведотдела. Он в курсе задания. Должен быть, по крайней мере, в курсе, я ему отправил подробнейшую шифротелеграмму.

Капитана Радиолова подмывало сказать Трофимову, что, если в шифротелеграмме рассказывается все так же путано, как в телефонном разговоре, то капитан первого ранга может ничего и не понять. Но он не рискнул высказаться так в разговоре с генералом, тем более с человеком, который старше капитана, наверное, в два раза. Вместо этого только ответил, что с капитаном первого ранга Разумовым знаком, уже успел пообщаться, и Разумов произвел на Радиолова впечатление делового человека, с которым можно работать. Да так оно в действительности и было…

– Не смотри на меня глазами поросенка, которого не сумели одним махом кастрировать, – садясь в машину, ответил капитан на взгляд пленника, которого, похоже, мучили не столько простреленные ноги, сколько связанные в неудобном положении руки. – Кастрировать тебя еще успеют, не переживай. Сделают, чтобы не плодил больше всякую мразь типа себя.

– Что там, командир? – спросил старший лейтенант Ласточкин, имея в виду длительный телефонный разговор Радиолова.

– Потом расскажу, – показал глазами на пленника капитан, объясняя взглядом, что при нем разговаривать на служебные темы не будет, несмотря на то, что пленник в данный момент находится под серьезной охраной. – Поехали…

Последнее слово было обращено к водителю – младшему сержанту морской пехоты. Микроавтобус, черный, блестящий, отлично ухоженный, к тому же еще и бронированный, сильно отличался от всего транспорта на улицах приморского портового города. Сирийские машины были повально старыми не столько по возрасту, сколько по внешнему виду, поголовно были в разной степени побиты. Вообще у Радиолова давно уже, с первых дней пребывания в стране, сложилось мнение, что каждый сириец, покупая машину, предварительно посыпает ее мелкой песочной пылью снаружи и изнутри, в багажнике и под капотом, а потом начинает пробовать прочность углов в своем дворе, стукаясь обо все, что в состоянии оставить след. Видимо, таковой была местная мода. А машины российской военно-морской базы можно было выделить не только по черным номерным знакам государственной регистрации, но и по ухоженности. Морские пехотинцы за своим транспортом следили ревниво. Так, Радиолов видел, что в то время как «волкодавы» плескались в море, водитель мыл машину морской водой из ведра, сооруженного из трети автомобильной камеры. Просто таскал воду из моря…

– Сева, – спросил он санинструктора группы лейтенанта Крамолова, – как состояние пленника?

– А хрен ему сделается, командир! – отозвался санинструктор. – На той и на другой ноге сквозное ранение мягких тканей. Дезинфекцию я провел сразу, кровь остановил быстро. Будет, урод, жить. И к хирургу его водить не вижу необходимости. А руки, как развяжут, через час уже не будут помнить про боль. Но жить ему все равно осталось, думаю, недолго.

– Товарищ капитан, – обратился к Радиолову водитель. – За нами какая-то машина с самого пляжа едет. То появится, то исчезнет…

– Уверен? – спросил Ласточкин, быстрый на поступки. – Дать по ним очередь, тогда отстанут…

– Уже отстали… – Водитель бросил взгляд в боковое зеркало заднего вида. – На перекрестке налево свернули, в сторону города.

Радиолов задумался и всю оставшуюся короткую дорогу до базы ехал с опущенной головой. Никто его мысли прерывать не решался. Знали, что так командир принимает какие-то серьезные решения, строит важные планы.