Право на жизнь

С и м а. Бабушка, вы тоже деревенская, скажите им!

М а н я - В а н я. Пусть скажет, она еще помнит, как ее кулаки гнобили!

З а х а р о в н а. Хорошо, что люди снова к земле льнуть стали. По сердцу, а не из-под палки. Значит, свой интерес им нужен. За одни значки да флажки много не наработаешь.

М а н я - В а н я. И ты туда же, бабуля?

З а х а р о в н а. Тут думать надо, чего людям лучше. Или одна на диванчике сидит, или все помидоры ранние кушают. Обругать да обхаять — дело нехитрое, на это у нас горазды. По уму надо. Чтобы те, кто спину гнет на огороде, и те, кто покупает, — все были довольны и радостны.

Т а и с ь я. Разве люди бывают когда-нибудь довольны? Кажется, все есть, а чего-то и не хватает.

З а х а р о в н а. Доброты нам друг к другу не хватает. Любви и уважения.

М а н я - В а н я. В общем, чем дальше в море, тем оно глубже. Куда плывем?

Пауза.

Л я д я е в а. Просите, бабоньки, Мирошникова, чтоб на остров Серикова направил. Нынче самое рыбное место будет. Там заработать можно будет.

Т а и с ь я. Это кто — Мирошников?

Маня-Ваня подозрительно смотрит на нее.

Л я д я е в а (показывает на контору). Мирошников в этом заведении командир-полковник.

Т а и с ь я. Он добрый?

Л я д я е в а (смеется). К кому как!

Т а и с ь я. Я хочу спросить, что он за человек!

М а н я - В а н я (мрачно). Гад.

Т а и с ь я. Я так понимаю, у вас все люди нехорошие.

М а н я - В а н я. Его даже утопить хотели рыбаки.

Т а и с ь я (испуганно). Как утопить?!

М а н я - В а н я. Ночью за ноги — и за борт.

С и м а. Страсти какие!

З а х а р о в н а. Нельзя на человека руку поднимать — он живой.

М а н я - В а н я. Мирошников у них на траулере завпродом плавал.

С и м а. Это капитаном?

М а н я - В а н я (смеется). Тундра необразованная!.. Завпрод на судне — ну вроде завхоза. А у них в море сухой закон. Так Мирошников водки несколько ящиков тайком на берегу набрал и в рейсе толкал рыбакам по двадцать пять рублей за бутылку.

С и м а (ахает). Двадцать пять?!

Л я д я е в а. Охамел.

Т а и с ь я. Наговорят на человека с три короба и радуются. Это еще доказать надо!

М а н я - В а н я. Чего доказывать? Мирошников поэтому и списался с траулера, побоялся дальше шакалить. А то бы его рыбачки достали ночкой темной. За ноги — и за борт. Они мужчины серьезные.

Л я д я е в а. Серьезные. По своему́ знаю.

М а н я - В а н я. Так что гад он, Мирошников.

Т а и с ь я. Звери какие-то…

М а н я - В а н я. Ты-то чего за него болеешь?

Таисья молчит.

З а х а р о в н а. Вы мне, девоньки, скажите, поварихи там постоянные или каждый раз заново набирают?

М а н я - В а н я. Заново, как и всех. Ты, бабуля, никак тоже пахать с нами собираешься?

З а х а р о в н а. Ага, поварихой. Пирожки я какие пеку — с луком жареным и яичками, вкрутую сваренными!

М а н я - В а н я. Старая ты для такого дела.

З а х а р о в н а. Да жилистая.

Т а и с ь я. В вашем возрасте, бабушка, внуков дома нянчить надо.

З а х а р о в н а. Мне другого пути нет.

М а н я - В а н я. Куда дети твои взрослые смотрят?

Захаровна молчит.

Чего затаилась?

Захаровна молчит, упрямо поджав губы.

Л я д я е в а. Хватит пытать. Может, у человека и нет никого.

З а х а р о в н а. Как так нет? (С гордостью.) Даже правнучка имеется.

Л я д я е в а. Чего же здесь маешься?

З а х а р о в н а (будто не услышав вопроса). А еще у меня борщ огненный украинский получается. Фасоль туда кладу коричневую. Вкусны-ый!

М а н я - В а н я (вздыхает). С тобой все понятно, бабушка.

Т а и с ь я. Если у родных не живется, вы в дом престарелых устройтесь. Есть такой специальный дом, где живут одни старички и старушки.

М а н я - В а н я. Брошенные.

Т а и с ь я. У них, говорят, даже своя самодеятельность есть.

М а н я - В а н я. Ей только самодеятельности и не хватает!

З а х а р о в н а (помолчав). Спасибо на добром слове… Слыхала о таком, да нельзя мне туда, милые. Дом у зятюхи Ксенофонтова — полная чаша. (С ненавистью.) Одних телевизоров этих сразу две штуки! Один черный на кухне, другой разноцветный в большой комнате, разговаривают с утра до вечера!

М а н я - В а н я. Эх, люди… Злыдни проклятые!

З а х а р о в н а. А бабушка в доме стариков милостыню просит, это как? Что люди скажут — стыдобушка одна.

М а н я - В а н я. Плевать, что они скажут!

З а х а р о в н а (строго). На них грех плевать. Они люди.

С и м а. Обижают вас, бабушка?

З а х а р о в н а. Все одно люблю их всех. (Вздыхает.) Временами даже зятюху Ксенофонтова.

М а н я - В а н я (с досадой и восхищением). Ну что ты скажешь на это?

Т а и с ь я. Да… В таком возрасте — и остаться одинокой…

Пауза.