Прах

– Не держи на меня обиду, – примирительно сказал Петр Алексеевич и похлопал Илью по плечу.

– Все нормально.

– Поживешь пока здесь. Полиция сюда не сунется, так что здесь тебя никто искать не будет. Отдохнешь, сил наберешься. Со временем сделаем тебе документы. В общем, не ссы.

Илья молча вышел, прикрыв за собой дверь.

* * *

Бесшумно ступая, Лида спустилась по ступенькам и направилась по выложенной плиткой дорожке куда-то за дом.

– Постой! – позвал Илья, и она слегка повернула голову, замедлив шаг.

Он подошел к служанке вплотную.

– Ты помнишь меня? Я правда здесь был? – хрипло спросил он, но она лишь пожала плечами.

– Лида. Тебя действительно так зовут?

На нежном лице девушке появилась растерянность, быстро сменившаяся тревогой. Она закрыла рукой рот и покачала головой. Затем ткнула пальчиком в сторону горевших окон, где все еще оставались Королев с Борисом и, плотно сжав губы, ударила своим кулачком по ладони.

– Я понял, – вздохнул беглец. – Тебя накажут, если ты вовремя не вернешься. И тебя также накажут, если ты дашь мне о чем-то знать. Я правильно понял?

Помедлив, девушка кивнула, и от Ильи не ускользнуло, как порозовели ее щеки – это было даже видно в лимонно-холодном свете ночных светильников-гномов.

– Ладно. Идем.

Где-то за забором послышался шум подъехавшего автомобиля, и Илья сжался, словно тугая пружина.

Кто это? Гости? Или… шакалы?

«Полиция сюда не сунется», – щелкнули в мозгу слова Королева.

А если сунется? Если там, за громадным забором, сейчас толпа спецназа в касках, с собаками, автоматами, газовыми гранатами и прочими зубодробильными наворотами, предназначенными для ловли таких, как он?

Чуть слышно зашипели автоматические ворота, и спустя мгновение впереди появились две тени. Дмитрий, тот самый охранник в бомбере, вел за руку худенького юношу лет пятнадцати. Они направлялись к массивному срубу из толстых бревен, который Труднов принял за баню.

Он хотел спросить Лиду, что здесь делает подросток, но вовремя вспомнил, что едва ли получит ответ от немой. Между тем она мягко потянула его за руку, и Илья нехотя пошел следом.

Вскоре они очутились возле небольшого одноэтажного строения, примыкавшего к противоположной стороне ограды.

– Это что, ночлежка для пленников? – попробовал пошутить он, но Лида не улыбнулась. Она прошла внутрь, показывая ему крошечную, но вполне уютную комнату. Внутри помимо аккуратно застеленного дивана и шкафа находился журнальный столик с небольшим телевизором, а также был холодильник. После этого девушка легонько толкнула дверь в ванную комнату, включив свет, Илья заглянул внутрь, удивленно цокнув языком. Вполне себе ничего. Душевая, туалет, сверкающее зеркало, все чисто и опрятно. Даже зубная щетка с пастой были в нераспечатанных упаковках, словно их купили всего час назад.

Лида тронула его за плечо, и он обернулся.

«Я могу быть еще чем-то полезна?» – прочитал он по напряженному лицу девушки.

– Лида, ты хотела бы уехать отсюда? – неожиданно вырвалось у Ильи.

На долю секунды в глазах немой заискрились робкие огоньки надежды, однако они быстро потухли. Вымученно улыбнувшись, она развернулась и быстро вышла из дома.

Илья зашел в ванную и, взглянув в зеркало, дотронулся до нашлепки пластыря, белевшей на лбу. Голова все еще болела, но он старался не думать о физическом дискомфорте.

Поразмыслив, он решил еще раз сполоснуться перед сном и, быстро раздевшись, залез в душевую кабину. Пока он намыливал тело душистым гелем, его мысли сами собой вновь вернулись к старухе. Он здесь, в тепле, под струей горячей воды, а Наталья наверняка лежит на своих тряпках с распухшей ногой…

«Все верно. Только она и завтра будет сидеть в своей пыльной конуре вместе со своим обездвиженным сыном. А что будет со мной – известно одному Богу…»

Выйдя из душа, Илья выключил свет и шагнул в комнату.

И тут же застыл, едва не закричав от неожиданности – прямо перед ним стоял человек, уперев руки в бока. Дрожащая рука скользнула к выключателю, и в помещении вспыхнул мягкий розоватый свет – абажур лампы был малинового оттенка.

Это был тот самый молодой человек, подсматривающий за ними во время ужина в окно.

«Никита, мать твою растак», – подумал Илья.

– Чего надо? – сипло произнес он.

Никита сально подмигнул ему. На нем была черная футболка в белесых пятнах и мятые джинсы. Рот приоткрыт, как у спящего, испорченные зубы были влажными от слюны.

– Выходи, – потребовал Илья. Подумав, добавил: – Я скажу твоему отцу.

Никита насторожился, затем расслабленно хрюкнул:

– Я тебя помню.

Голос у него был высокий, почти писклявый, как у ребенка, который вот-вот готов сорваться и устроить истерику из-за отказа родителей купить понравившуюся игрушку.

– А я тебя нет, – тихо ответил Илья.

– Его тоже купают, – вдруг сказал Никита, приближаясь к мужчине. От него разило потом и несвежим дыханием. – Чтобы был чистенький.

– Кого купают?

– Моего дружочка.

– Очень хорошо, – не стал спорить Илья. – А теперь иди к себе.

Никита обвел губы блестящим языком с желтым налетом.