ЯОТНОШУ ПЕРЕСМОТР ПРОЖИТОЙ ЖИЗНИ К СОСТАВЛЯЮЩИМ благополучного старения. Это, по мысли Элиота, помогает стать тем, кем вы могли бы быть. Докопаться до собственной внутренней сущности… понять, что вы не тот, кем себя считаете.
Все мы нуждаемся в том, чтобы родители любили и уважали нас независимо от того, чего мы добиваемся или не добиваемся в жизни. Многие были этого лишены. Некоторые, оглядываясь назад, чувствуют, что их жизнь не удалась, или удалась меньше, чем могла бы. Возможно, мы все еще ощущаем боль с детства подорвавших наш моральный дух психических травм или страдаем от недостатка близости в отношениях с людьми; поэтому думаем, что не реализовались до конца. Как писал психолог Терренс Рил, «в нашей инфантильности всегда можно найти следы чего-то не доведенного до конца, некой недосказанности между нами и родителями или одним из них, так как именно им следовало бы воспитывать в нас зрелость в отношениях с людьми, которой нам теперь так не хватает во взрослой жизни»1.
Один из способов завершить незавершенное и почувствовать себя цельной личностью – вернуться в детство и, если это необходимо, постараться изменить свое отношение к реалиям: как к людям, так и к событиям. Пересмотр прожитой жизни, как уже было сказано во 2-й главе, помогает выполнить задачу. Писатель и психолог Стивен Левин называет это принудительной реализацией. Задача упрощается, если смотреть на нее на отдалении, когда за плечами жизненный опыт, ссоры уже отшумели, раны не так саднят, а время и зрелость сгладили острые углы.
Симона Шарф – хрупкая привлекательная семидесятивосьмилетняя француженка; я познакомилась с ней в 60-х годах, будучи замужем за французским режиссером Роже Вадимом, когда мы вместе проводили время на пляже в Малибу. Я снова встретилась с ней спустя почти пятьдесят лет в Санта-Монике, в гериатрическом центре, который называется «WISE & Healthy Aging» («МУДРАЯ и благополучная старость»). Она входит в группу из двенадцати женщин, которая собирается там раз в неделю, чтобы обсудить то, что они пишут. Этель Шац, энергичная женщина, которой сейчас девяносто три года, организовала эту группу двадцать лет назад, поощряя желание стареющих женщин писать о себе, а потом обсуждать написанное вместе.
Как рассказывала Симона, ее первой реакцией на предложение присоединиться к группе была мысль о том, что она не сможет ничего написать. Ее детство прошло во Франции во время нацистской оккупации, поэтому ее, так сказать, «воспитывала улица». «Всю жизнь меня мучило то, что я недостаточно образованна, – говорила она со своим прелестным французским акцентом. – Но когда я писала о своей жизни, обо всем, что пережила, я почувствовала некое уважение к себе. «Круто! Я сделала то-то, то-то и то-то!» Но я бы никогда не смогла написать о себе, если бы Этель не открыла мне глаза, не позволила без стеснения выразить, изложить на бумаге, обдумать пережитое. Я ощутила свободу и стала более покладистой. Мое отношение к миру полностью изменилось». Симона всегда слишком стыдилась и стеснялась рассказывать детям о своей жизни, но теперь она дает им прочитать написанное. Детям, как и внукам, это интересно; она понимает, что таким образом помогает им.
Хотя участие в авторской группе – не совсем то же, что пересмотр прожитой жизни, такого рода деятельность может дать толчок к дальнейшему процессу, как это произошло с Симоной.
Не думаю, что вам обязательно нужно кому-то показывать свои записи. Само по себе откровенное, вдумчивое и подробное описание собственной жизни способно заставить вас измениться. Тем не менее не исключено, что наступит момент, когда вашим детям или другим членам семьи будет очень полезно прочитать написанное вами – как было полезно мне прочитать предсмертные записки моей матери, когда та уже находилась в психиатрической лечебнице.
Мой друг Натаниэль Бикфорд, которому сейчас шестьдесят пять лет, начал писать книгу о своей жизни сразу после того, как ушел на пенсию, оставив работу юриста в большой корпорации. В школьные годы он пережил две моральные травмы, от которых не мог избавиться всю жизнь. Во-первых, учитель, которого Нат считал своим героем, без всякой явной причины ополчился против него и эмоционально истязал его до тех пор, пока мальчик не перешел в другую школу. Потом, в новой школе, оказалось, что его лучший друг – гомосексуалист и положил на него глаз, что нанесло Нату глубокую психическую травму. Не зная, что делать, он рассказал об этом директору школы, и его друг покончил жизнь самоубийством.