Прайд Серого Льва

— Не война. С кем воевать? С орденом? Они сами прекрасно знают, чем это грозит. Мы едем закончить это спор. Нападки Святоши, так рьяно желающего прибрать власть над душами людей, неприятны, но нам, до некоторых пор, далеки и потому не столь заметны. Теперь же, столь явное пренебрежение к моим словам, да и прямая угроза жизни наших людей, более не может быть незамеченной. В долине не должно быть двух правителей. Мы едем… Мы едем остановить монаха.

— Ты едешь убивать.

Док холодно бросил обвинение и повернулся. Я пожал плечами.

— А, если и так? Мое желание — в ответ на желание Святоши. Посмотрим, кому повезет больше.

Леший присоединился к отряду в Черном лесу. Исхоженный нами вдоль и поперек, он больше не заключал в себе тайн, прежде пугающих нас причудливостью его обитателей. На стоянке горело два костра — люди готовили себе пищу. В кустах и на ветвях деревьев перекликались птицы, по толстенным стволам мелькали быстрые белки, ничего не боящийся еж прошагал прямо через лагерь — его размеры и вздорный характер позволяли ему не опасаться нашего нападения. Высоко над головами промелькнула тень гигантского коршуна — он лишь немногим проигрывал горному орлу в размерах, будучи столь же свирепым и бесстрашным охотником. Здесь мы могли не опасаться — ветви и высокая трава не позволяли ему спикировать вниз. Но в прерии, неосторожный мог поплатиться жизнью…

Выставленные дозорные доложили о приближении нескольких человек, со стороны севера. Мы мигом рассыпались полукольцом — и через несколько минут опускали вниз уже изготовленные для стрельбы луки.

Травник — это был он! — увидев столь явные признаки надвигающееся бури, только покачал головой:

— И все же, это претит многим, — он медленно поднялся с места. — Одно дело, поднять народ на борьбу с бандой, чье появление стало гибельным для любого из нас, совсем иное — сражаться с теми, кто совсем недавно являлся твоим соседом, помогал при общих охотах и сидел за одним костром. Пусть и с затуманенными мозгами… Другой выход есть?

— Ты знаешь? Вот и я — нет. А продолжать это до бесконечности — нельзя. Вождь в прерии должен быть один.

— Если бы я тебя не знал — сказал, что ты помешан на жажде власти. Так — Дар не говорил…

— А я с некоторых пор еще и иное имя ношу. И власть эта, не мне одному нужна. Да и не власть, собственно — а покой. Знание того, что и я, и мои люди, и все мои друзья могут спокойно бродить по долине, не опасаясь ножа в спину. Если для этого надо прикончить одного монаха — значит, его надо прикончить. Я так долго не хотел прислушаться к мнению Совы, желающего сделать это уже давно, что чувствую себя виноватым в своем упорстве. И заметь — сколько раз мы предлагали Святоше мир? Не мы — он хочет свары.

— Это не твоя война…

Я кинул на Травника недоуменный взгляд. Он выдержал его и повторил:

— Не твоя… Хоть и ваша. Меж Святошей и вами есть только один камень преткновения. Вопрос веры. Вы — вроде отступников и даже еретиков, полудикарей. А он и его орден — типа, самим небом призваны сохранить исчезающую религию. Вы — можете договориться. А Веры — нет. Мира не будет. Убей Святошу. Я согласен. Но! — он сделал небольшую паузу. — Не сам. Не твое имя должно быть связано с его смертью. Больше, чем тебя, он ненавидит Сову. — Травник метнул острый взгляд на индейца. — И этому есть объяснение. За кем будущее? За старой верой, или, за язычеством шамана? Мне и моим людям больше по душе вообще обойтись без всего этого… но мы — не все. Пусть шаман доведет до конца то дело, какое висит на вас столь тяжким грузом. Если он проиграет… Что ж, тогда монах воспрянет и будет еще громче призывать гнев божий на ваши головы. И тогда уж войне точно быть. Но, если Сова убьет монаха — все решат, что это новое время отвергло старые понятия, ценности, и — веру! Ты согласен с моими словами?

Я обернулся к Сове:

— Что скажешь? Я сам хотел принести его скальп домой, но… Травник во многом прав. Твое мнение?

Сова скупо усмехнулся:

— Мой брат сомневается во мне? Шаман убьет Святошу! А если нужно — он сделает это один!

— Ты хочешь идти туда сам? Без нас? Это недопустимо. Я не сомневаюсь, что они могут согласиться на поединок… но, вряд ли — сохранят свое слово полностью. Нет веры ни самому Святоше, ни его братии.

— Один из нас должен расстаться с жизнью, мой брат. Ты сам говорит об этом. Дар был глух к словам индейца, когда все можно было решить одним ударом. Он устал от войны, не хотел новой крови в прерии. Теперь Серый Лев готов вырыть топор войны? Я вижу — мой брат был готов всего пару минут назад! Но, слова Травника поколебали его уверенность — хочет ли он этого и дальше?

Я потупился… Одно дело — убить, всем обрывшего монаха, и совсем другое — развязать новую резню.